Постепенно Эмили расслабилась. Ей ничего не приходилось делать, она просто ела, да слушала, да смеялась над остроумными шутками.

Антон рассказывал ей о том, как приходится разрываться между странами и континентами, как курьезны порой будни бизнесмена, как непостижимы люди, как велик мир…

За десертом Эмили положила подбородок на кулачок, и слушала, слушала. Ей не хотелось думать о том, что будет после… А «после» оказалось вполне невинным. Он просто отвез ее обратно, на порог родительского дома.

— Признайся, Эмили, сегодня ты получила удовольствие, — утвердительно проговорил он. — И запомни на будущее, девочка. Опасен не тот, кто искренен, опасен тот, кто скрытен. Если я и позволил себе шокировать тебя некоторыми своими высказываниями, то только потому, что знал наперед, что такая умная девушка, как ты, способна меня понять.

— Ты оказался весьма цивилизованным человеком, Антон, — сдержанно отозвалась Эмили. — И мне действительно было приятно провести этот вечер с тобой, — добавила она под выжидательным взглядом его черных глаз. — И все-таки в тебе есть что-то от черта, Диаз, — не удержалась она от замечания.

— Пусть так. Но завтра вечером у нас опять свидание, — объявил он ей.

— Хорошо, — ласково согласилась она.

То, что произошло в следующий миг, обрушилось на Эмили шквалистым ветром, которому под силу было все снести на своем пути.

Антон сжал ее в объятьях и накинулся на нее с обжигающими и яростными поцелуями. Эмили бессильно обмякла в его руках. Голова закружилась, и девушка глухо застонала, а затем обвила руками его шею и со страстью ответила на его поцелуи. Антон понял ее поведение по-своему и тут же просунул руки под ткань платья, стиснув ее груди. А когда ошеломленная натиском Эмили приникла к нему всем телом, он по-хозяйски сунул руку за кружевную кромку ее крохотных трусиков.

Он был близок к тому, чтобы раздеть и взять Эмили на пороге ее собственного дома, и она не подумала бы воспротивиться.

Сексуальный опыт двадцатичетырехлетней девушки ограничивался поцелуями и застенчивыми ласками. Прежде чем прежние ее кавалеры успевали подобраться к Эмили поближе, она уже разочаровывалась в них и давала отставку. Потому что ни один из них и не догадывался, что деликатность и терпение, проявленные с их стороны, окажутся невознагражденными. А главный приз получит самый стремительный, коварный и вероломный.

— Что я творю?! — процедил, опамятовавшись, Антон. Он схватил ее за плечи и, сотрясая, спросил: — Зачем ты позволяешь мне ласкать тебя на виду у всех?

Эмили Ферфакс посмотрела на него мутным взором и вытерла опухшие, слегка саднящие от поцелуев губы.

Он привел ее платье в надлежащий вид и заправил за уши растрепавшиеся пряди.

— Вот так-то лучше, — подытожил мужчина и подтолкнул ее к двери.

Эмили нерешительно взялась за латунную ручку.

Антон Диаз приостановил ее и обнял, зайдя со спины, скрестив руки поверх ее груди. Он склонился к ее шее и, лаская ее сочными поцелуями, прошептал:

— Прости меня, Эмили. Я не отвергаю тебя. Но только не сейчас и не здесь…

Он уткнулся носом в ее волосы и, с шумом втянув в себя их аромат, добавил:

— Пойми, я обещал твоему брату, что буду присматривать за тобой.

— Ты обещал моему брату? — резко повернувшись к нему, спросила девушка. — Что ты ему пообещал?

— Я поручился, что не воспользуюсь твоей слабостью, — обтекаемо ответил Антон Диаз, внимательно отслеживая все перемены, происходившие на лице обескураженной девушки.

— Как он смеет вмешиваться? Я взрослый человек, а не малый ребенок.