— Как он смеет вмешиваться? Я взрослый человек, а не малый ребенок. И не нуждаюсь в его опеке. Он, кажется, забывается. Никому, даже собственному брату, я не позволю указывать мне, с кем быть, — к лукавой радости Антона негодовала Эмили.

— Ты совершенно права, Эмили. И я с тобой полностью согласен. Я не возражал Тому только потому, что понятия не имел о ваших отношениях. Но если ты убеждена, что не нуждаешься в его опеке, будем руководствоваться собственными представлениями… И все же сейчас ты должна вернуться домой. Иди.

— А ты? — робко спросила Эмили.

— Я не войду. Я позвоню тебе завтра. Сладких снов, сахарная, — пожелал на прощание Антон и, лишь слегка коснувшись ее губ, быстрым шагом направился к своей машине.

Глава третья

Неделя пролетела как в угаре. Эмили, что называется, по уши влюбилась в Антона, благоговела перед ним и старательно держала в тайне от всех свои чувства к нему. Никто из домашних не догадывался, как далеко в считаные дни зашло их общение. Ценой огромных усилий Эмили ухитрялась хранить спокойствие всякий раз, когда Том или Хелен заговаривали с ней о Диазе. Она отговаривалась малозначительными подробностями их ежевечерних встреч. А зная характер девушки, они в свою очередь и предположить не могли, что она способна быть такой беспечной.

Никогда в жизни Эмили не была столь легкомысленной и опрометчивой. Она сама себя не узнавала, особенно когда находилась в объятьях Антона. И с каждым днем становилась все смелее и раскованнее. А ночью, в своей детской, которая не менялась со школьной поры, Эмили изнывала без сна и тосковала по неведомому. Она мечтала постичь ту тайну любви, от последнего шага к постижению которой ее по-прежнему удерживал Антон, тем не менее будораживший ее воображение бесстыдными откровениями.

Теперь Антон улетел по делам в Нью-Йорк, а Эмили осталась томиться в ожидании. И она все для себя окончательно решила. Хватит с нее постылого целомудрия, она больше не пойдет на попятную в минуты любви и, когда он вернется, сама не будет и ему не позволит осторожничать.

Долой сомнения!

Целыми днями, от момента пробуждения и до засыпания, Эмили думала только об Антоне. Когда она принимала душ, одевалась или красилась перед зеркалом, ей казалось, будто он находится где-то близко, потому что все это она делала только для него одного. И сейчас, когда он был далеко, не находила себе места.

Уединившись в своей комнатке, Эмили вспоминала их совместные ужины и поход в театр, возвращения домой в его машине, смелые будоражащие прикосновения, нежные и страстные поцелуи, от которых Эмили забывала себя и весь мир в придачу.

Ей нравилось, что он открыто демонстрирует свое желание, это позволяло ей быть уверенной в его чувстве.

Эмили посмотрела на часы. Не пора ли собираться?

Сейчас ей предстояло на несколько часов отвлечься от любовных переживаний, ибо сегодня праздновался день рождения одного из самых влиятельных членов семьи — сэра Клайва Диверэла.

Брат ее покойной матери убежденный холостяк сэр Клайв ждал всех к себе на ужин в фамильный замок Диверэл-холл в Линкольншире.

Эмили нарядилась как приличествует богатой наследнице: великолепное платье и обилие драгоценностей.

Она стояла, глядя на свое отражение, и ухмылялась.

Охристо-золотое платье из шуршащей тафты заканчивалось чуть выше коленей, бретелек не было, на узких ступнях — усыпанные бриллиантами босоножки. Эмили испробовала множество причесок, но сочла, что лучше всего — оставить волосы распущенными.

Эмили отошла на пару метров и покрутилась перед зеркалом. Неплохо! Но самое прекрасное, что ей не нужно никого завоевывать. Свое счастье она уже нашла.

Раздалось мелодическое треньканье дверного колокольчика. Эмили направилась к двери.