Священник рассказал и о том, что, как явствует из записей в архивах их отдела, «Синяя сеть» с самого начала наладила контакты с французской сектой «Дщери Козлища». Французские власти, по всей видимости, разгромили ее в 1934 году, хотя никаких арестов в связи с этим делом не проводилось, поскольку в число членов секты входили некоторые высокопоставленные лидеры страны. На тех, кто проводил операцию по ликвидации этой секты, было оказано сильное политическое давление. В Италии «Синяя сеть» в тридцатые годы опиралась на поддержку ряда фашистских руководителей.

В разведывательной службе Ватикана полагали, что «Синяя сеть» перестала действовать в годы войны. Однако в конце пятидесятых вновь поползли слухи о ее существовании, хотя и в несколько иной форме. Теперь стали говорить, что члены этой организации занимаются черной магией, шантажом и невероятной по своей жестокости насильственной проституцией. Эти слухи подтвердились во время расследования по делу так называемой масонской ложи П-2. Несколько туманных намеков на «Синюю сеть» промелькнуло в газетах, тиражи которых были тут же конфискованы, а также в показаниях некоторых обвиняемых, проходивших по этому делу. Теперь Гвидо был окончательно обескуражен.

– В таком случае, – спросил он, – почему же итальянские власти не предприняли в этом отношении никаких шагов?

Кризи невесело улыбнулся.

– Именно об этом я и собираюсь спросить нашего друга Сатту.

– Я стал подумывать о том, чтобы как можно раньше выйти на пенсию, – с горечью сказал он.

– Что случилось?

Сатта оглядел почти пустой зал, наклонился к Кризи и произнес:

– Вчера вечером я уже собрался было идти домой, когда ко мне в кабинет позвонил один высокопоставленный генерал карабинеров. Ему бы уже давно надо было уйти на покой и греть кости на солнце, но у этого человека во всех партиях настолько сильные связи, что он все еще сидит в своем кресле. Так вот, генерал хотел знать, почему мой помощник Беллу распорядился установить круглосуточное наблюдение за двумя людьми, а именно за Жаном Люком Донати и Анваром Хуссейном. Я был совершенно поражен, поскольку никак не ожидал, что кто-то наверху об этом пронюхает. Вот тебе и карабинеры!

– И как же ты на этот звонок отреагировал?

Итальянец беспомощно развел руками.

– Прежде всего я попытался успокоиться. Потом я сказал этому старому пугалу, что провожу расследование, связанное с политической коррупцией. Он попросил меня подробнее рассказать ему об этом, но я, естественно, удовлетворить его любопытство не мог. Он разозлился и отдал мне два приказа: во-первых, потребовал, чтобы я тут же снял с этих двух типов слежку, и, во-вторых, сказал, что я должен представить ему письменный отчет о причинах, побудивших меня начать это расследование.

– Второе его требование ты сможешь выполнить? – спросил Кризи.

Сатта печально улыбнулся.

– С этим проблем не будет. Этот отчет будет очень кратким, в нем будет сказано лишь о подозрениях, возникших в связи с парочкой этих близких друзей генерала. Что же касается слежки, я вынужден буду ее снять, поскольку ее проведением занимается особое подразделение, которым руководит именно этот генерал.

Кризи отпил кофе и сказал:

– Мне кажется, я знаю, почему твой генерал так поступил.

Ему припомнился обед в «Живой воде» с Граццини и священником. Пока Сатта слушал, выражение его лица оставалось сумрачным. Когда Кризи закончил рассказ, полковник очень спокойно произнес:

– Друг мой, ты связался с чем-то, что на самом деле имеет гораздо более глубокие корни, чем мы с тобой могли предположить.