|
- Вы правы, - призналась Лили. - Я пыталась найти кров и ни о чем другом не могла думать. - Ну а теперь можно спокойно, не спеша, все устроить. - Никто не сможет забрать у меня детей, правда? - Скорее всего, но я все же попрошу моего поверенного, Тилни Джонса, заехать сегодня. Он, конечно, знает что делать. - Вы очень добры. Нет, на самом деле он был циничным подонком, но старавшимся, правда, не причинить много вреда своим собратьям, особенно когда выходил победителем в словесных и иных схватках. Поэтому он просто небрежно взмахнул рукой, отметая все комплименты: - Вы понимаете, конечно, что, если меня официально назначат опекуном, я буду иметь полную власть над детьми, пока мальчикам не исполнится восемнадцать, а Лоре Бет - двадцать один год. Или пока она не выйдет замуж. Лили ничего не ответила. Перед глазами встал образ взрослой Лоры Бет, молодой женщины, стоящей рядом с предполагаемым женихом, но по- прежнему отказывающейся вынуть палец изо рта. Какой ужас! Лили невольно улыбнулась, но тут же вернулась мыслями к суровой реальности. Пальцы начали нервно теребить складки муслиновой юбки. Найт не сводил с нее глаз. Очевидно, ей совсем не понравилось его предложение, но приходилось держать язык за зубами из страха быть выброшенной на улицу. Неожиданно почувствовав угрызения совести, он встряхнулся и резковато заметил: - Должно быть, вы хотели бы иметь достаточно денег, чтобы никогда ни от кого не зависеть. - Это верно, - кивнула она с неподдельной искренностью, гордо приподняв подбородок. "Совсем как Сэм", - подумал Найт. Лили внезапно вскочила; бледные щеки порозовели. "От гнева", - понял Найт. Прекрасно, это означает, что она забыла о своем отчаянном положении, пусть и ненадолго. - Я совсем не знаю вас, милорд, если не считать того, что вы кузен Триса. Вы можете оказаться святым или самим дьяволом. Наполеоном или Веллингтоном, принцем Регентом или... - Трудно отыскать другую сторону этой медали, не так ли? - Это неважно! Я не позволю вам захватить власть над детьми, ни за что не позволю? - Возьмите себя в руки, миссис Уинтроп. Вы еще очень молоды, совсем не разбираетесь в жизни... Столь самодовольные, чисто мужские претензии окончательно вывели ее из терпения: - Ха! Если вы слышали о моем отце, значит помните, что на нем лежало проклятие - игорная лихорадка пожирала его заживо, не оставляя в покое ни днем, ни ночью. Даже на смертном одре он пытался заключить пари с доктором, что проживет еще сутки. Этот глупец доктор заявил, что его невозможно. Тогда отец уговорил его поспорить на все, что ему причиталось за лечение, и представляете, он все-таки прожил еще двадцать wer{pe часа! Нет, милорд, я не избалованная капризная девица, как ваши английские мисс! Я заботилась об отце, выручала его из многих неприятностей, спасала от таких головорезов, каких вы, возможно, и не встречали, даже несмотря на зрелый возраст. |
