|
А потом... Берк почувствовал, как она качает головой, но, ничего не ответив, просто выжидал, нежно гладя золотисто-медные волосы. - И тогда я боюсь, ужасно боюсь и сознаю, что страх - единственная реальность, а я - всего-навсего самозванка, трусиха, слабая и безвольная. - Но дальше, надеюсь, ты думаешь обо мне. - О вас, милорд? Хорошо, потом я думаю о тебе. - И о чем же именно ты думаешь, когда думаешь обо мне? - Ну...это гораздо труднее, - неспешно выговорила она. - Не знаю, становишься ли ты частью моего сна. Впрочем, вполне вероятно. Наяву любой мужчина ни за что не позволил бы мне, всего-навсего женщине, такую неограниченную свободу, не поощрил независимость мысли и действий. Нет, вы, милорд, - тоже часть моего сна. Ты подарил мне идеальные грезы. И я благодарна за это. - А когда мое семя прорастет в твоем чреве? - хрипло прошептал он. - Тоже скажешь, что наше дитя - часть твоего сна? Ариель чуть приподнялась, касаясь грудями его груди. - Не знаю, - протянула она, нежно целуя его в губы. - Ребенок - это ты и я вместе. И звучит очень реально, не так ли? - Особенно, когда малыш проснется и начнет орать, требуя еды. Немедленно прекрати тереться об меня подобным образом, Ариель, иначе я взорвусь и рассыплюсь на части и... - Прекрасно. - Что?! - Рассыпайтесь, милорд. Не хочу лишать вас столь интересного переживания, да, впрочем, и себя. Он вонзился в нее, и несколько минут они просто лежали лицом к лицу, а потом, чем глубже он входил с каждым рынком, тем ближе они становились, сливаясь в единое целое, пока ее дыхание, теплое и qk`dnqrmne, не стало его дыханием, а его плоть, жаркая и упругая, не стала се плотью. Когда она застонала, сжав его плечи с такой силой, что Берк был твердо уверен - едва зажившая рана будет потом чертовски ныть, - он излил в нее свое семя, стиснув зубы, откинув голову, блестя скользкой от пота кожей, и услыхал, как Ариель сказала тихо, так тихо, что на какой- то момент он не поверил ушам: - Я люблю тебя, Берк. * * * - Это все из-за чертового подлого гуся, - думал Джорди, вытирая ладони о штаны и цветисто ругаясь. Мисс Ариель велела купить дюжину этих проклятых созданий, шесть гусынь и шесть гусаков, поскольку не желала быть несправедливой к женскому полу и не терпела гаремов ни в каком виде, и теперь, всего лишь после дня пребывания в Рейвнсуорт Эбби, гусак, явно возомнивший о себе, отбил двух гусынь, потихоньку погнал их перед собой, и вся троица мирно улизнула из загона. |
