|
Худенькое тело сотрясал страшный приступ кашля. Смежная дверь была широко распахнута, а на полу в соседней спальне тлела куча тряпок. Неужели старая Доркас пыталась выжечь зло огнем? Спалить комнату и дом? - Любимая, - сказал он, поспешно хватая одеяло, чтобы прикрыть ее наготу, - ты в безопасности, не бойся, все будет хорошо. Давай выбираться отсюда. Ариель подняла горящие глаза: - Берк? - тоненько, еле слышно пролепетала она. Берк поднял жену на руки. - Ты со мной, любимая. - Я знала, что ты придешь, знала. - Да, я пришел. И теперь все будет хорошо. Берк устремился в полный дыма коридор и, проходя мимо старухи, нагнулся. Она была мертва. С сожалением покачав головой при мысли о разыгравшейся трагедии, Берн поцеловал жену и крепко прижал к себе. - Я была сильной, Берк. Я была сильной. ЭПИЛОГ Лондон, Англия. Сентябрь 1814 года - Благодарение Богу, все кончено. Берк заговорщически подмигнул Найту, который только что вытер лоб необыкновенно красивым платком. - Но это же не ты стоял у алтаря, Найт. Почему же ты потеешь, как свинья при виде ножа мясника? Чувствуешь себя лисой, за которой гонятся по пятам собаки? Найт оскорбление поморщился: - Меня чертовски напугало общее благодушное настроение. Брак - самое худшее, что может случиться с мужчиной, конец и гибель, и что же? Только взгляни на Перси. Парень идет на дно с идиотской ухмылкой на физиономии. Достаточно, чтобы заставить мужчину потерять всякую надежду. - Твоя очередь придет, вот увидишь. Еще захочешь, чтобы она настала. - Ну уж нет, меня не приручишь, как мерзкого кота тетушки Салли. Душа замирает при одной мысли о чем-то подобном. По крайней мере ты, Берк, можешь быть доволен. Ленни и девочки больше не лежат тяжким бременем на твоих плечах. - Мне будет не хватать Вирджин и Поппет, - признался Берк, и тут же с некоторым удивлением взглянул на друга: - По правде говоря, я буду даже скучать по Ленни. - Где твоя прелестная жена? Берк уже сам спрашивал себя об этом. - По-моему, наверху, с новобрачной, - неуверенно пробормотал он, хотя почти не спускал глаз с Ариель с той ужасной ночи три недели назад. При одной мысли об атом кровь по-прежнему холодела в жилах. Перед глазами все еще мелькали оранжевые отблески пламени, и крыша снова и снова проваливалась со страшным треском, когда Берк уносился прочь, прижимая к груди драгоценную ношу. |
