Мэннинг, который уже почти ничего не видел вокруг, встретился глазами со стариком, смотревшим на него в упор, и с силой дернул за леер, подав условный сигнал. А потом поплыл вверх, таща за собой водолаза.

Давление на барабанные перепонки становилось невыносимым. Где-то совсем рядом мелодично звонили колокола. Эти звуки, как гигантские волны, били моряка по голове. Впереди замаячил корпус «Влюбленного эллина», и Гарри, отпустив папашу Мелоса, резко рванулся вверх, окруженный облачком пузырьков.

Он вылетел на поверхность рядом с лестницей и, вцепившись в нее, завис, хватая ртом воздух. Когда перевалился через поручень, девушка все еще вращала ручку. Трудилась она на совесть: пот градом катился у нее по лицу.

– Он поднимается, – кричала она. – Поднимается!

У Мэннинга ломило руки и ноги, ощущение в груди было такое, словно его придавила чья-то огромная рука. Борясь с наплывавшей на него тьмой, он тоже изо всех сил вцепился в леер и стал тянуть.

На поверхности появился бронзовый шлем. Вместе с девушкой они вытащили старика, который с трудом переполз через поручень и рухнул на палубу.

Гарри видел, как девчонка отвинчивала бронзовые гайки, а потом все вокруг затуманилось, и звуки голосов раздавались откуда-то из другого конца туннеля. Наконец он погрузился с головой в темную пучину.

«Влюбленный Эллин»

– Получше стало?

Гость кивнул.

– У меня не было времени дожидаться, пока снизится давление, вот в чем беда. Но от одного раза вреда большого не будет.

– Главное, чтобы это не повторялось часто. Лет в двенадцать я видела, как дядя Алексиас умирал от кессонной болезни. Малоприятное зрелище.

На трапе раздались шаги, и вошел папаша Мелос – старик лет семидесяти, с седыми волосами и совершенно белыми усами, которые четко выделялись на смуглой коже.

Усевшись, он начал набивать свою древнюю трубку из верескового корня.

– Как вы себя чувствуете?

– Теперь уже ясно, что выживу.

– Это просто невероятно. Я ведь забрался вниз на добрые семьдесят футов. Не многие могут без костюма нырнуть так глубоко.

– О, мне встречались такие люди, – заметил Гарри. – На Кайманах есть ныряльщики, которые опускаются на сто пятьдесят футов, но они берут груз, чтобы быстрее добраться до дна.

– Вы много занимались подводным плаванием? Я имею в виду профессионально.

– С аквалангом. В такой Штуковине, как ваша, я не полез бы в воду. – Мэннинг усмехнулся. – В том, что случилось, есть один положительный момент: вашему костюму пришел конец.

– Костюму? – Папаша Мелос пожал плечами. – Я его быстро залатаю.

Анна, готовившая сандвичи, поспешно вышла из камбуза.

– Нет, папа. Ни в коем случае.

– А ты предпочитаешь, чтобы наш корабль достался Микали? – Отец взял дочь за руку. – Мы должны как-то жить, Анна. Чем же еще я могу заняться?

Она, не ответив, вернулась на камбуз, а старик улыбнулся Мэннингу и намеренно переменил тему разговора:

– Да уж, ничего не скажешь, вовремя вы тут оказались.

– Это не случайность. Я искал человека, который отвез бы меня в Сан-Хуан. Николи Алеко подсказал, что, возможно, вас заинтересует мое предложение.

– Сан-Хуан? На острове Слез? – Старый моряк улыбнулся. – А что вам там понадобилось?

– Я внештатный фоторепортер. Делаю кубинский материал для одного американского журнала.