– Форман упал на пол.

– Он сильно ударился?

– Нет, даже не проснулся.

Ливия обхватила рукой свою любимую мягкую игрушку с овечьей головой, но на двух ногах, купленную на острове Готланд прошлым летом. Наполовину человек, наполовину овца. Йоаким называл игрушку Форман, именем боксера, который в сорок пять лет стал самым возрастным чемпионом мира в тяжелом весе.

Он протянул руку и легко погладил Ливию по голове. Кожа была прохладной. Ливия опустилась на подушку и посмотрела на него.

– Ты давно здесь, папа?

– Нет.

– Здесь кто-то был, – сказала она.

– Тебе это приснилось.

Ливия кивнула и закрыла глаза, снова погружаясь в свои сны.

Йоаким выпрямился, повернул голову и увидел в окне слабый свет южного маяка. Подошел к окну и приподнял занавеску. Окно выходило на запад, из него не видно было маяка, но красный свет освещал поле за домом.

Дыхание Ливии было ровным. Утром она даже не вспомнит, что он был тут ночью. Йоаким заглянул в соседнюю спальню. Эту комнату Катрин оклеила обоями и обставила мебелью сама, пока он занимался в Стокгольме переездом.

В детской было тихо. Двухлетний Габриэль спокойно спал в своей кроватке. Последний год он ложился спать в восемь и спал почти десять часов подряд. Большинство родителей об этом только мечтают.

Йоаким развернулся и пошел обратно в спальню. Пол скрипел под ногами, и весь дом наполняли тихие, едва слышные звуки.

Катрин спала, когда он лег в кровать.

На следующий день им нанес визит приятный мужчина немногим старше пятидесяти лет. Он вежливо постучал в кухонное окно. Йоаким поспешил открыть, решив, что зашли поздороваться соседи.

– Добрый день, – сказал мужчина. – Я Бенгт Нюберг из «Эланд-постен».

Он стоял на крыльце, на шее его висела камера, в руке он держал блокнот. Поколебавшись, Йоаким пожал руку журналисту.

– Я слышал, что кто-то сюда переехал, и зашел, надеясь застать вас дома.

– Я только что приехал, но моя семья живет здесь уже пару месяцев.

– Отчего так?

– Я учитель, – объяснил Йоаким. – Мне нужно было работать.

Репортер кивнул.

– Мы должны об этом написать, понимаете, – сказал он. – Весной мы давали объявление, что хутор продан, и всем теперь любопытно узнать, кто новые владельцы.

– Мы обычная семья, – поспешил ответить Йоаким. – Вот и все, что можно написать.

– А откуда вы приехали?

– Из Стокгольма.

– Как королевская семья, – заметил Нюберг и пристально посмотрел на Йоакима. – Вы тоже, как король, будете жить здесь только летом, когда тепло и хорошо?

– Нет, мы переехали сюда насовсем.

Катрин вышла в прихожую и присоединилась к ним. Бенгт бросил на нее взгляд, Катрин кивнула и пригласила его войти. Журналист неспешно перешагнул через порог.

Они устроились в кухне – комнате, которая была отремонтирована лучше всего. Во время ремонта Катрин и местный мастер обнаружили интересную находку – подпольный тайник, выложенный плиткой. Внутри были серебряная ложка и полусгнившая детская туфелька. Столяр рассказал, что это пожертвование, призванное умилостивить домашних духов, чтобы они дали дому много детей и еды, которой их можно было прокормить.

Йоаким сварил кофе, и все трое уселись за длинным дубовым столом. После того как пришедшие дети устроились у родителей на коленях, Нюберг раскрыл блокнот.

– Как вы решили купить этот дом?

– Ну… Нам нравятся деревянные дома, – ответил Йоаким.

– Мы их просто обожаем, – прибавила Катрин.