|
Потом Дебби спросила: «Почему?» «Ты ведь теперь знаешь правду. И расскажешь все мистеру Чиверсу. Мне придется уехать» Дебби взяла меня за руку. «По моему, ты сумасшедший» – сказала она. «Практически все, кого я знаю, просто мечтали поскорее убраться из школы, а ты отчаянно хочешь учиться. Я восхищаюсь тобой. Это очень хорошо, что ты хочешь получить образование. Я думаю, ты очень смелый, и я никому не скажу твой секрет» «Правда?» «Мне кажется, что в конечном итоге, правда все равно вылезет наружу. Невозможно все время играть одну роль, но не я выгоню тебя из школы» «Спасибо Дебби, я …» – я прочистил горло и посмотрел на наши переплетенные руки. «я хотел бы поцеловать тебя, чтобы поблагодарить за все, что ты сделала для меня, но не знаю, хочешь ли ты» Дебби нахмурилась, и я видел все мысли, промелькнувшие в ее голове – приемлемо ли это для преподавателя целоваться с учеником? Потом хихикнула и сказала «Хорошо, только в щечку» Наклонившись, я поцеловал ее в щеку. Мне хотелось поцеловать ее по настоящему, но я не мог. Хотя мы были почти ровесниками, в ее глазах я все еще был подростком. Между нами была стена, которую я не мог преодолеть – но взрослый человек внутри меня отчаянно желал переступить через это. Мы проговорили много часов. Я узнал все о жизни Дебби, как она училась в университете после школы, как изучала английский язык и социологию, как писала диплом и продолжала учиться, чтобы стать преподавателем. После работы в нескольких местах, она стала отсылать многочисленные заявления, чтобы работать здесь. Она помнила свои школьные дни в этом городе, а Махлер был ближайшей к ее дому школой. В результате, она все–таки попала в Махлер. Здесь она уже два года, и ей это нравится. Были в ее жизни и мужчины – однажды ее даже звали замуж – но сейчас она одинока. И она подчеркнула, что не ищет спутника жизни. Она спросила меня, что случилось тринадцать лет назад с ней и ее родителями. Я солгал и сказал, что наверное, что–то не так было с вином. «Вы все уснули за столом. Я позвонил санитару, который заботился обо мне и Эвре. Он приехал, сказал, что с вами все в порядке. Все будет хорошо, но вам надо поспать. Мы уложили вас в кровати, и я убежал. У меня никогда не хватала мужества говорить «Прощай» Я сказал Дебби, что жил один. Если бы она связалась с Блосом, она бы поняла, что это ложь, но я не думал, что обычные преподаватели много общаются со школьными инспекторами. «Так странно, что ты учишься в моем классе» – пробормотала она. Мы вместе сидели на кушетке. «Мы должны быть осторожными. Если кто–нибудь начнет подозревать, нам придется сказать правду. Или это будет стоить мне карьеры» «Возможно, нам больше не придется думать об этом» «Что ты имеешь в виду?» «Я не думаю, что подхожу на роль ученика. Я отстаю по всем предметам. А в некоторых – таких как математика и информатика – я вообще не понимаю, о чем они говорят. Мне кажется, что будет лучше, если я уйду из школы» «Даже не буду разговаривать с тобой об этом» – прорычала она. Она засунула мне одну из своих красно–коричневых булочек, намазанных маслом и джемом – и заставила меня жевать. «Закрой эту тему, или ты пожалеешь» «Но я так больше не могу» – с трудом проговорил я, потому что рот все еще был занят булочкой. «Конечно, ты сможешь!» – настаивала она. «Это будет непросто. Тебе придется много работать, возможно, даже заниматься в свободное время» – она остановилась и медленно улыбнулась. «Эврика!» – воскликнула она. |
