Нора подумала, каким кошмаром должна быть жизнь, целиком зависящая от индекса Доу-Джонса, но вслух сказала:

— Поздравляю!

Рауди внимательно посмотрел на нее.

— Вас огорчил наш прошлый разговор? — Он оглянулся на двух своих работников и понизил голос.

— Конечно, нет, — солгала Нора. — Почему я должна была расстроиться? Вы хотели поговорить с моей сестрой, это вполне понятно. Как вы мне напомнили, это не мое дело.

Она подошла к его постели, вытащила медицинскую карту и сделала необходимые отметки.

— Мне не следовало быть столь бесцеремонным.

Это было далеко не единственное, чем он оскорбил ее, но Нора решила не продолжать тему.

— Вы не зашли проведать меня, как обычно.

— Я была занята.

— Даже для меня? — Он сказал это тоном обиженного ребенка, и Нора не удержалась от улыбки.

— Вам будет приятно узнать, что я говорила с Валерией вчера вечером, — продолжила она, стараясь не поднимать взгляд, чтобы он не видел выражения ее глаз. — Я сказала, что вы хотели ее видеть. Она обещала зайти в ближайшие несколько дней.

— Надеюсь, это будет скоро, потому что доктор Силверман собирается освободить меня от всех этих растяжек. Я выписываюсь в пятницу.

Нора промолчала, стараясь разобраться в себе. Она успела достаточно узнать этою человека — все его недостатки — и, несмотря ни на что, была от него без ума.

Они часто спорили, но это не отразилось на ее чувствах. А все его служащие, по крайней мере те из них, кого она встречала, были ему преданы. Требуется гораздо больше, чем деньги, чтобы заслужить такое уважение.

В то же время Нора понимала, как опасно для нее находиться рядом с Рауди и дальше. Он вызывал в ней целый спектр эмоций: гнев, упрямство, смех, гордость и многое другое, что трудно выразить словами. В него так легко влюбиться… Эта мысль пугала ее.

— Вы собирались что-то сказать? — спросил Рауди.

— Мы будем скучать по вас, — ответила она с фальшивой улыбкой. — Кто нас будет теперь развлекать?

— Вы что-нибудь придумаете, — заверил он.

— Без сомнения, Орчард-Вэлли не скоро вас забудет.

— Запишите, пожалуйста, миссис Эмериш, — повысил голос Рауди, не отрывая глаз от Норы. — Я больше не посещаю маленькие городки Орегона. Это опасно для моего здоровья.

— Надеюсь, вы понимаете, что, выписавшись отсюда, не можете тут же приступить к обычной работе, — заметила Нора.

— Мне это говорили, — помрачнел Рауди. — Я должен буду посвятить несколько месяцев терапевтическому лечению.

— Не пренебрегайте этим, Рауди. Вам это необходимо.

Ее заботливость была ему неприятна. Нора чувствовала это. Она тяжело вздохнула: он еще не покинул больницу, а она уже начала переживать за него. Да, она будет по нему скучать.

Должно быть, он заметил огорчение в ее глазах, поскольку его взгляд посуровел.

— Вы сможете зайти попозже? — тихо спросил он. — Сегодня вечером. Нам нужно поговорить.

Нора молчала.

— Хорошо, — наконец прошептала она.

— Около семи, и не обедайте.

Нора не знала, чего ей ждать от сегодняшнего вечера. Она надела бледно-розовое платье без рукавов, похожее на то, в котором она была, когда играла роль подружки невесты. Повинуясь внезапному порыву, она вдела в уши изящные золотые сережки, доставшиеся ей от матери. Она надевала их только по особым случаям.

Отец не спросил ее, куда она идет, но по самодовольному выражению его лица Нора поняла, что он знает.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он, когда она спустилась вниз.