— Я боялся, что сойду с ума за эти несколько недель. И думал только о том, чтобы обнять тебя снова, снова поцеловать… Ты была так близко и так далеко от меня…

Нора чувствовала тепло и силу его рук. Он целовал ее все настойчивей. Никогда, никогда за всю свою прошлую жизнь она не испытывала подобного блаженства! Слезы радости наполнили ее глаза, она откинула голову, чтобы ему было удобнее ласкать ее шею. Мурашки возбуждения побежали по ее коже, она вздохнула глубоко-глубоко…

— Поедем со мной в Техас. — Его слова прозвучали тихо и твердо. Он прижимал ее к себе, словно решил никогда не отпускать.

Словам пришлось долго пробиваться сквозь туман, заполнявший ее мозг.

— Поехать в Техас с тобой? — повторила она. Медленно она высвободилась из его объятий и посмотрела ему в глаза. Сердце ее переполняла надежда.

— Как моя персональная медсестра. Не ослышалась ли она? Его медсестра. Он хотел ее только как медсестру. А она чуть было не решила, что он хочет ее ради нее самой. Навсегда. Размечталась, будто он хочет на ней… Щеки ее вспыхнули, когда она поняла, какой была дурой. Он ведь раньше говорил ей, что не нуждается ни в жене, ни в семье. Если уж он не захотел жениться на Валерии, которую любил, то тем более не женится на ней. Его жизнь посвящена ЧИПС, это смысл его существования. Она сама могла убедиться, с какой энергией, с какой радостью он отдавал компании всего себя.

— Мне понадобится кто-нибудь, чтобы за мной ухаживать, — продолжил он, взяв ее за руку и легонько пожав ее, — чтобы не давать мне перетруждаться. Кто-то, кто бы заставлял меня беречь себя. Поедешь со мной. Нора? — Он поднес ее руку к губам и поцеловал. — Ты мне нужна.

Как ей хотелось услышать от Рауди эти слова, но они должны были значить совсем Другое.

Нора не колебалась ни минуты.

— Я не могу оставить Орчард-Вэлли.

— Почему? — Его глаза сузились в щелки.

— Это мой дом. Я прожила здесь всю жизнь. Здесь мой отец, моя работа, моя семья. Все, что мне дорого, — здесь.

— Но ты же скоро вернешься. Ты понадобишься мне всего… на несколько месяцев.

Нора отпрянула. Ноги ее подгибались, словно она несла тяжелую ношу. То немногое, что она съела за ужином, ощущалось тяжелым грузом в желудке. Рауди затеял весь этот вечер, чтобы она согласилась поехать с ним. В качестве медсестры. И не больше.

Ее охватила непреодолимая усталость.

— Решайся, — настаивал он. — Обещаю, что не задержу тебя надолго.

Нора покачала головой. У нее не возникло ни малейшего сомнения.

Губы его упрямо сжались.

— Ты не прогадаешь. Я заплачу тебе втрое больше того, что ты получаешь в больнице.

В этом она не сомневалась. Но деньги не могли повлиять на ее решение.

— Я польщена твоим предложением, но, увы, ничего не выйдет, Рауди.

— Почему нет, черт возьми? — выкрикнул он. — Мне понадобится кто-нибудь, и я хочу тебя!

— А я не продаюсь.

— Я не имел это в виду, — поправился он, проведя рукой по волосам, явно разочарованный. Может, это было мелочно с ее стороны, но Нора ощутила удовлетворение. Ей хотелось, чтобы он разделил ее разочарование. — Не могу понять, что отличает дам Блумфилд от всех прочих женщин? — взорвался он, ставя тумбочку на место. — Вам ничем не угодишь! — Он понизил голос. — В жизни не встречал более упрямых баб.

— Ты прекрасно обойдешься без меня. — Она медленно приходила в себя после его прикосновений. Валерия оказалась права: Рауди Кэссиди умел проворачивать дела. Зная, что он ей нравится, он попытался повлиять на ее решение, угощая ее вином, изысканными кушаньями и поцелуями.