— Нет, Вячеслав, не стоит даже раздувать в себе слабый огонёк этой надежды. Мне с тобой не страшно — вези, куда хочешь, раз уж так вот вышло. Я по-прежнему согласна!

— Поцелуешь меня?

— Опять? Вячеслав, пожалейте бедную девушку! У неё утром ребёнок проснётся.

— Ну ещё разик, а ребёнка я возьму на себя, пока бедная девушка будет отсыпаться!

Когда Слава уже крепко спал (сопит, как ребёнок, подумала Маша), она стояла у окна и смотрела в свой маленький узенький дворик. Она любила смотреть на него новогодними ночами — заваленный снегом и расцвеченный огнями гирлянд из окон и просто жёлтыми прямоугольниками света, он никогда в другое время не выглядел таким сказочным. Смотришь на него, и кажется, что вот-вот во двор войдёт трубочист в чёрном цилиндре и с мотком на плече, будет непременно курить и обязательно трубку. Или вбежит дама в вечернем наряде: пышных юбках, собольем пальто и в шляпке, подвязанной лентами — она будет спешить домой с какого-нибудь бала и быстро забежит в парадную, даже не обратив внимания на восхищённого ей трубочиста. Хотя вряд ли дамы света жили в таких домах, но это же сказка, так почему бы и не помечтать, что, может быть, именно она и была бы той дамой. Хотя жизнь на сказку похожа мало, даже на страшную. Нет в жизни той лёгкости, с которой даже самые ужасные вещи случаются в сказках.

* * *

Утром они, естественно, проспали, и Егорка вскочил первым. Даже не заметив, что мамы нет рядом, а, может, и заметив, да не придав этому значения, не одевшись и не умывшись, он побежал к ёлке.

— Ура-а-а-а!!! — именно этот его громкий крик из кухни их и разбудил.

— Блин, Слава, — зашептала Маша, — что делать-то будем?

— Не паниковать, — прошептал в ответ Слава, — будем действовать по обстановке!

— Дядя Петя, дядя Петя, — кричал Егорка в соседней комнате, — смотри, что мне Дед Мороз подарил! Там и тебе он что-то принёс, я видел!

— Егорий, — строго и нарочито громко пробасил Петрович, — а стучаться тебя не учили к посторонним людям?

— Учили, но ты же не посторонний, да и сам говорил, чтоб я, как к себе, сюда ходил!

Петрович громко закашлял — артист из него был аховый, следует заметить.

Маша осторожно выглянула — Егорка стоял в дверях комнаты Петровича и проскочить незаметно не удалось бы.

— Ты это, Егорка, заходи, сейчас же мультики крутят, наверняка, садись вот — смотри и машину свою води.

— А где моя мама? Ты маму мою не видел?

— Ну где, ну в туалет пошла или умываться, дай ты человеку в туалет хоть спокойно сходить.

Маша показала Славе два выставленных вверх больших пальца и шмыгнула в ванную.

— Ну нет, — не сдавался Егорка, — я маму найду сначала!

— Мама, — стучал он через пару секунд в ванную, — ты там?

— Да, Егорка, тут!

— А что ты там делаешь?

— Егорка, ну что делают люди в туалете?

— Писаешь?

— Егорка, неприлично так говорить!

— А почему? Тут же свои все!

— Привет, малыш, — Маша вышла, присела на колено и крепко обняла сына.

— Доброе утро, мама! А угадай, что мне Дед Мороз принёс!

— Даже и не знаю, сынок, что же?

— Сейчас, ну выпусти меня уже, я у дяди Пети в комнате оставил… О, доброе утро, Слава! Ты тоже уже выспался?

— Здесь никто не выспался, кроме тебя, — буркнул Петрович, вынося игрушку из комнаты.