— Но в чем же все-таки дело? Как я могу тебе помочь?

— Эта история… — вздохнула Водир. — Вряд ли ты воспримешь ее серьезно. Но я-то знаю, точно знаю… Тебе известны рассказы о цитадели?

— Так, в общих чертах.

— Не знаю, сможешь ли ты все это понять. Здесь, на Венере, мы ближе к своим истокам, чем вы — к вашим. На Земле цивилизация развивалась достаточно медленно, и к тому времени, когда люди задумались о своем происхождении, они достаточно удалились от истоков, чтобы не видеть их ясно, чтобы не понимать… А мы — те из нас, кто оглядывается — видим первородную тьму слишком живо, слишком отчетливо… Что я видела, что я видела… — Она спрятала лицо в ладони.

В порывистом, театрально-красивом движении сквозило все то же неистребимое кокетство, но Джо уже не замечал таких подробностей; он опасливо оглянулся — и тут же обругал себя за эту слабость. В комнате повисла тяжелая, зловещая тишина. Через полминуты Водир подняла голову, отбросила назад упавшие на лицо волосы и крепко сцепила руки на коленях.

— Цитадель Минга, — продолжила она, — возникла в далекой древности. Когда Фар-Турса и его воины вышли из чрева морской лягушки, они поселились не на пустом месте, а у стен Минга. Переговорив с Аландром, они купили у него девушек, с этого и начался наш народ. Можно усомниться в любых деталях этого мифа, кроме одной, самой главной: цитадель появилась прежде всего прочего. Аландр жил в своей твердыне, выращивал златокудрых дев, как цветы, обучал их искусству обольщения мужчин, охранял их — таинственными средствами и оружием — от любых посягательств, а потом продавал, назначая на свой товар цены, доступные лишь немногим. Аландр всегда был и всегда будет. Я его видела, однажды… Он появляется очень редко, при его приближении нужно встать на колени и как можно скорее укрыть лицо… Я встретила его в коридоре и… и… он такой же высокий, как ты, землянин, а глаза у него, как… как черные бездонные провалы. Я заглянула в эту космическую пустоту — тогда я не боялась ни черта, ни дьявола — я посмотрела ему в глаза и только потом встала на колени, укрыла лицо, и с того момента я живу в вечном, неизбывном страхе. Я заглянула в бездонные озера зла. Тьма, пустота и зло. Безличное, ни на кого и ни на что не направленное. Стихийное… первородный ужас. Теперь я точно знаю, что Аландр не принадлежит к нашему, смертному племени. На долгом пути своего развития жизнь поменяла много кошмарных обличий. В глазах Аландра нет ничего, и я посмотрела в них — и это стало моим проклятием.

Голос Водир задрожал и стих; она молчала, вглядываясь в даль своих воспоминаний. Джо терпеливо ждал.

— Я проклята, обречена. — Девушка говорила с отрешенным спокойствием. — Нет, подожди, это не мания преследования и не истерика. Я не рассказала еще самого страшного. Не знаю, сможешь ли ты поверить… Чтобы понять это, достаточно повнимательней отнестись к легендам. Аландр жил на берегу моря, один, в неприступной крепости — и разводил своих златовласых дев. Не на продажу, ведь никаких покупателей еще и в помине не было. Зачем? Откуда он взял образец? К тому же идеальная красота девушек свидетельствует о сотнях лет упорной работы, о смене десятков поколений. Жить в полной безвестности, на краю мира, населенного полудикими племенами, разводить ослепительных, несравненных красавиц — зачем все это? Кажется, я угадала причину…

Она помолчала — и вдруг последовал неожиданный вопрос.

— Как ты думаешь, я красива?

— Да, — кивнул Джо. — Я не мог себе и представить, что возможна такая красота.

— А ведь в крепости есть девушки, рядом с которыми я — невзрачная дурнушка.