Это мерзко,   комментирую я с отвращением на лице. – Серьезно.

  Эй, у меня насморк.   говорит он, защищаясь, откидываясь назад на сиденье, опираясь рукой на подлокотник, поэтому большая часть дыма уходит в окно.   Ничего не могу поделать.

  Ты болеешь уже две недели. Может быть, пришло время провериться.   Я оказываюсь на главной дороге, которая проходит прямо через центр города. Она граничит с рядом деревьев, и, так как уже осень, на дороге и тротуарах повсюду листья. Это прекрасное зрелище и осень   одно из моих любимых времен года.

  Хорошо, мамочка,   он закатывает глаза, делаю еще одну затяжку.

  А может стоит бросить курить,    говорю я.   Ты же знаешь, что эти вещи могут убить тебя?

  Знаешь, это звучит слишком нравоучительно,   он стряхивает пепел с сигареты в окно, довольно ухмыляясь.   Но это нормально. Я знаю, ты делаешь это только потому, что тайно влюблена в меня.

Смотрю на него уничтожающим взглядом, с трудом сдерживая смех, потому что большая глупая улыбка на его лице выглядит очень смешно.   Ты такой придурок.

  Хорошо. Я, может быть, и придурок, а ты глупая, и мы прекрасно дополняем друг друга.

Я ничего не могу поделать. Я смеюсь.   Ладно, полегче, Джерри Магуайер.

Его лицо искажается в недоумении.   Кто такой, черт возьми, Джерри Магуайер?

Мой смех переходит в шок.   Ты шутишь?

Он качает головой.   Нет, кто этот парень?

  Это не парень... ну, это так, но то, что ты сказал... это из фильма Джерри Магуайер... я вижу, что его замешательство становится сильнее.   Не обращай внимания. Но я хотела бы отметить тот факт, что ты не цитируешь фильм, и от этого сказанное становится в десять раз смешнее.

Усмехаясь, он поднимает сжатую в кулак руку в воздух, как будто он празднует.   Да, теперь я придурок и посредственный комик. Что делает нас еще более совместимыми.

Я улыбаюсь, несмотря на то, что он может дать мне оплеуху, но это слишком смешно. И мне это необходимо прямо сейчас. Нужно быть счастливой, иначе я начну фокусироваться на своем беспокойстве. Фокусироваться на Куинтоне, и что с ним происходит.

Мы продолжаем разговор о глупостях и занудстве оставшуюся до пиццерии часть дороги. В конечном итоге тема переходит к колледжу, как много занятий он собирается взять в следующем семестре. К концу поездки он снова говорит мне, что я веду себя как его мама. Ну, не совсем его мама, потому что он редко разговаривает с ней, что я не понимаю, потому что он предпочитает не говорить об этом. Но к моменту возвращения в квартиру мы перестаем спорить, и болтаем о фильме «Телеведущий», который взяли в прокат, на котором он настоял, уверяя, что он веселый, и не веря, что я его еще не смотрела.

  Для того, кто сам снимает, ты слишком мало знаешь о фильмах,   говорит он, положив коробку с пиццей на журнальный столик.

Оставляю DVD у телевизора и иду на кухню, чтобы захватить содовой.   Я видела много фильмов. Просто не этот.

  Точно. Я слышал, как ты перечисляла кучу фильмов, которые не видела, когда все нормальные люди их давным давно посмотрели.   Он падает на диван, скидывает обувь и поднимает ноги.

Открываю дверь холодильника.   Ну, думаю, мы уже выяснили, что я не нормальный человек,   хватаю банку Доктор Пеппер для себя и Маунтин Дью для него, придерживая дверь бедром. Затем я бросаю ему Маунтин Дью.   Кроме того, я видела много фильмов, которые ты не видел.

Он ловит содовую, с недоумением спрашивая,   Какие это?

Я открываю свою банку и делаю глоток, направляясь к дивану.   Не знаю,   сажусь рядом с ним, думая, что ответить.