— Прохладно или нет, но война состоится. Он поможет нам.

— А если он предпочтет этого не делать?

— Он мой брат, Си-Велимнион. Он не станет утаивать от меня жизненно важную информацию.

— Все равно, — сказал Си-Велимнион, — ты можешь легче найти общий язык с кем-нибудь из помощников Креша, чем с ним самим. Например, с этим Плором Килливашем. Думаю, что тебе, как никому другому, нет надобности напоминать, как непредсказуем Креш.

— Неплохая мысль. Мы будем действовать без него. Картафирейн, ты не переговоришь еще разок со своим приятелем из Дома Знаний?

— Постараюсь сделать все возможное.

— Постарайся. Эти орудия как раз то, что нам необходимо. Если это действительно оружие.

Фа-Кимнибол снова наполнил фужеры и сделал глубокий глоток.

— Меня беспокоит, — через некоторое время произнес он, — что Таниана не желает предпринимать каких-либо действий против нового культа джиков. Только не пытайтесь меня убедить, что за эти дни она так ^же полюбила Королеву, как и ее дочь!

Картафирейн расхохотался:

— Едва ли. Она чувствует с ним отвращение так же, как и я.

— Тогда почему разрешает процветать их церквам?

— Картафирейн сказал верно, — отозвался Си-Ве-лимнион. — Она боится накликать восстание, если продолжит репрессии.

— В былые времена Таниана никогда не страдала отсутствием мужества.

— Ты заметишь, что она здорово изменилась, — сказал Си-Велимнион. — Она постарела. Она почти не показывалась на заседаниях Президиума, а если и присутствовала, то молчала.

— Она не больна? — спросил Фа-Кимнибол, подумав о Нейэринте.

— Всего лишь устала, устала и погрустнела. Мой друг, она пребывает на должности вождя гораздо дольше, чем большинство из нас в этом мире. Это потребовало от нее огромной пошлины. И теперь она видит, что город рассыпается прямо у нее в руках.

— Не может быть, чтобы дела обстояли так плохо!

Си-Велимнион меланхолично улыбнулся:

— Серди населения распространяется странное верование, ее собственная дочь потерялась в непостижимых фантазиях. На улицах ей угрожают, требуя отречения, — в основном это делают те самые горячие головы среди моих соплеменников, как ни стыдно мне в этом признаться. Дождь все не заканчивается, чего раньше никогда не бывало. Она полагает, что боги от нас отвернулись и ее собственный конец не за горами.

Фа-Кимнибол посмотрел на Картафирейна:

— Это правда?

— Думаю, она сильно изменилась. И не в лучшую сторону.

— Невероятно. Невероятно. Я никогда не встречал женщины более жизнедеятельной, чем она. Но я поговорю с ней. Я обрисую ей, насколько спасительной окажется для нас война. Она взбодрится, когда мы отправимся уничтожать джиков!

— Она может придерживаться насчет войны противоположной точки зрения, — сказал Малитон Дивери.

— Ты так думаешь?

— Сейчас к ней очень близок Хазефен Муери. А ты знаешь, Фа-Кимнибол, что он всегда занимал позицию, противоположную твоим намерениям. Если ты за войну, то он будет против. Он все еще предпочитает наблюдать и ждать, не предпринимая никаких действий и накапливая силы. Наверняка в Президиуме он выскажется против твоего союза с Саламаном.

Фа-Кимнибол сплюнул.

— Хазефен Муери! Этот ускользающий призрак! Как Таниана вообще может доверять ему?

— Кто сказал, что она ему доверяет? Она гораздо благоразумнее. Но она прислушивается к нему. И я гарантирую — он посоветует выступить против любого, поддерживаемого тобой военного выступления.