Бруно к тому времени был уже достаточно взрослым, и отец, нуждавшийся в помощнике, посвятил его в план возмездия. Чтобы побольше узнать о семье Феррету, Бруно втёрся в доверие к Романе, но сладкая жизнь у «мамочки» развратила его, и вскоре он стал думать только о богатстве, а вовсе не о мести за оболганного деда.

 Рамиру же планомерно осуществлял возмездие, убивая одного лжесвидетеля за другим. Когда Ирена опознала его чёрный автомобиль и над Paмиру нависла опасность разоблачения, он инсценировал собственную гибель, затащив в сарай, где хранились газовые баллоны, нищего из Мооки, подорвав его там.

 Затем привёл в исполнение ещё один приговор —  расправился с Элизеу. А сыну поручил подбросить коробку с уликами в комнату Марселу, чтобы все убийства свалить на него.

 После неудачного преследования Ирены Рамиру сжёг свой автомобиль, остатки которого Олаву вскоре нашёл, но не они вывели полицию на след преступника, а Бруно, связавшийся с Изабеллой и убивший Роману Феррету.

 Заинтересовавшись персоной Бруно. Олаву выяснил, что его отец провёл двадцать лет в тюрьме за убийство адвоката, некогда тесно связанного с семейством Феррету.

 Круг замкнулся, и, надавив как следует на Бруно, Олаву получил от него недостающие сведения о преступнике, вершившем своё возмездие.

 На очной ставке с сыном Рамиру гневно бросил ему в лицо:

 —  Ты предал меня, ничтожество! Убил женщину, которая дала тебе всё —  любовь, ласку, деньги... Я жизнь положил на то, чтобы наказать преступников, а мой родной сын сам стал убийцей!

 —  Ничего удивительного, —  заметил Олаву. —  Вы пытались подменить собой правосудие, но злоба и ненависть способны породить только зло.

 —  И всё же я достиг своей цели! —  с гордостью произнёс Рамиру. —  Только Франческе Феррету удалось уйти от возмездия, а все остальные получили от меня сполна.

 Сказав это, он сделал неожиданный рывок в сторону охранника и, выхватив у него оружие, выстрелил себе в грудь.

 —  Папа, прости меня! —  истошно закричал Бруно, но Рамиру его уже не услышал.

 Так уж получилось, что своё расследование Олаву закончил в канун свадьбы Ирены.

 —  Я хочу сделать тебе подарок, —  сказал он, приехав к ней домой. —  Если ты его, конечно, примешь...

 —  Извини, Олаву, я совсем закрутилась. Ты не представляешь, сколько хлопот свалилось на меня в связи со свадьбой. Вручишь свой подарок завтра, как все другие гости.

 —  Нет, завтра я не посмею заводить об этом речь. Ведь я хотел пригласить тебя к нам на работу.

 —  Неужели? —  изумилась Ирена.

 —  Да, представь себе! Ну что, примешь такой подарок?

 —  Ты прелесть, Олаву! Конечно же, приму!

 —  Значит, я приехал не зря. А что делает Элена? Она дома?

 —  Да. Только она сейчас беседует с Жукой, —  потупившись, ответила Ирена.

 —  Тогда мне здесь больше делать нечего, —  сказал Олаву. направляясь к выходу. —  До завтра, невеста!

 На следующий день в Морумби собрались все друзья Ирены и Диего —  старые и новые, которых они приобрели за то время, пока распутывалась история с китайским гороскопом. Лишь Зе Балашу, находившийся в рейсе, запаздывал.

 Но в самый разгар свадьбы и он подкатил на своём грузовике.