На столе стояли два зажженных канделябра. Он сразу узнал их — канделябры принадлежали к знаменитой коллекции Вернов.

Почти механически лорд Вернем взял предложенный ему бокал шампанского и повернулся к стоящей рядом Харите.

— Добро пожаловать в аббатство! — тихо произнес он. — Надеюсь, вы будете счастливы здесь.

— Б-благодарю… вас.

Он едва расслышал ее ответ, потом она сделала крошечный глоток и поставила бокал на стол. Лорду Вернему показалось, что при этом она слегка пошатнулась.

— Вы, наверное, устали, — сочувственно сказал он. — Может быть, еще рано ложиться спать, но мне кажется, вам лучше подняться в спальню. У нас обоих сегодня был трудный день.

Он подумал, что потом расскажет ей про своих зверей, но после его слов Харита послушно направилась к двери.

Дворецкий распахнул перед ней дверь, и, когда она шла через холл, лорд Вернем спросил:

— Кто-нибудь покажет миледи ее спальню?

— Там наверху миссис Уильямс, милорд.

— Тогда все в порядке.

Миссис Уильямс ухаживала еще за его матерью, и накануне он с радостью узнал, что она по-прежнему живет в деревне и скучает, потому что ей пришлось уйти на покой в шестьдесят лет.

— Позвольте мне вернуться, милорд, — попросила она. — Я знаю аббатство с детства, начала там работать, когда мне было двенадцать лет.

— Я буду очень рад, — ответил лорд Вернем, — и если возможно, с удовольствием возьму обратно всех, кто раньше имел какое-то отношение к дому и поместью.

— Это нетрудно, милорд, хотя горничные по большей части повыходили замуж и теперь нянчат собственных детей. Но, если позволите, милорд, я скоро обучу молодых.

— Именно этого я и хочу, миссис Уильямс, — ответил лорд Вернем.

Теперь он подумал, что миссис Уильяме именно тот человек, которого он выбрал бы ухаживать за своей женой и с которым она не чувствовала бы себя стесненно. Он никак не ожидал, что дочь Теобальда Мура может оказаться такой тихой и покорной.

Он посмотрел в окно, размышляя, что день, слава Богу, кончился, но, похоже, начинаются новые проблемы.

Заходящее солнце красиво освещало деревья парка, и лорд Вернем решил навестить своих животных, чтобы убедиться, что они удобно устроены и хорошо себя чувствуют на новом месте.

Он повернулся к дверям, но тут заметил на полу что-то блестящее. Это оказался большой бриллиант. Должно быть, он выпал из тиары Хариты или из какого-нибудь другого украшения. Он их особенно не рассматривал, но заметил, как его молодая жена сверкала при каждом движении, что при ее богатстве было вполне уместно.

Наверное, раздеваясь, она заметила пропажу бриллианта и волнуется, решил он. Надо бы успокоить ее, прежде чем идти к зверям.

Он поднялся по лестнице и прошел по длинному пустому коридору, ведущему из центра дома к южному крылу. Расстояние было довольно большим, и по дороге лорд Вернем размышлял, как изменится скоро дом, когда сюда вернутся картины и мебель, а на полу появятся новые ковры.

Он подошел к двери, отделявшей южное крыло от остальной части дома, открыл ее и попал в небольшой коридорчик, куда выходили две двери — его собственной спальни и спальни Хариты.

Он постучал в дверь жены, она тотчас открылась, и на пороге появилась миссис Уильяме.

— Ваша милость! — улыбнулась она, делая реверанс.

— Добрый вечер, миссис Уильямс. Я принес тут кое-что леди Вернем, должно быть, выпало из ее тиары или браслета. Я подумал, она, наверное, беспокоится.

Он разжал пальцы, и миссис Уильямс увидела у него на ладони большой сверкающий алмаз.

— Бриллиант, милорд!

— Вот именно.