- Это последний шанс, - без единого намека на шутку продолжил Эвил. - Спой, тебе жалко, что ли?

- Петь воронам?! Я, между прочим, пр-р... происхожу из знатного семейства и пою лишь на больших праздниках, перед высочайшими гостями...

- Ленир, - вздохнул маг, - они на дереве, в десяти гиарах от земли - куда выше? Давай, сидэ, это - единственный способ. Или идем назад. Я не феникс: простужусь, умру - уже не воскресну.

Эльф сам уже оценил «свежесть» зимнего утра и мог только представлять, каково Эвилу топтаться по снегу в одних носках. Да и не убудет с него, в конце концов. Дома послушать пение наследного принца приходили те еще птицы: качали клювами и каркали невпопад - терпел же.

Ленир откашлялся, вернул магу чепчик, взобрался на широкий пень у тропы, чтобы быть поближе к настороженно вертящим головами слушателям, и негромко начал:

- О, фея, в дивных сновиденьях,

явись усладою ночей.

Не жить мне без твоих очей.

И стану я считать мгновенья,

когда смогу увидеть их,

пускай во сне, пускай на миг...

- Хорошо, - похвалил Эвил. - Еще минут десять такой тоски, они уснут и попадают с дерева.

Принц сердито заскрежетал зубами.

Птицы на березе переглянулись и растопырили крылья.

- Повеселей у тебя ничего нет? Это же вороны, им не интересно слушать про несчастную любовь. Им бы что-нибудь более приземленное: солнышко светит, искрится снежок... Понял?

- Э-э... Солнышко светит, искрится снежок, - нерешительно пропел Ленир на мотив слышанной когда-то детской песенки.

Вороны заинтересованно прислушались.

- Молодец, не останавливайся.

- Солнышко светит, искрится снежок...

Я вам, вороны, принес пирожок!

Птицы радостно встрепенулись, и вдохновленный их вниманием певец продолжил:

- Вкусный, румяный, большой пирожок,

сыра головку и каши горшок.

Ну-ка летите скорее сюда,

сытная ждет здесь пернатых еда.

Пернатые не торопились.

- Наверное, нас боятся, - шепотом заметил Эвил. - Скажи, что мы - их друзья.

- Ты это серьезно?

Впрочем, вряд ли можно было бы сделать ситуацию еще более абсурдной.

- Я - добрый эльф из волшебных лесов,

друг перепелок, соек и сов.

Так что бояться меня вам не след,

смело летите сюда на обед!

- А я?

- А... А это мой друг, он прославленный маг,

и не смотрите, что в странных носках.

Пусть он небрит, не причесан и хмур,

любит ворон он и... и...

- Жареных кур! - невпопад закончил Эвил.

Но вороны и без того не спешили спускаться. Может, песня им не понравилась. Может, смущало отсутствие в поле зрения обещанного пирожка.

- А спали ты их, как и собирался, - махнул рукой принц, спрыгнув с пенька. - Хоть пожаров больше не будет. Ну и что, что никто не узнает, что это мы феникса нашли. Брат говорит, что истинные герои часто остаются в тени.

- И спалю! - хмуро пообещал огневик. - Твари носатые! Мы тут мерзнем, песни им поем, а они...

А они не стали дожидаться окончания гневной тирады, синхронно взмахнули крыльями и взмыли высоко в небо. Эвил проводил их взглядом и разразился такой бранью, что кристалл Ленира переводил эту речь через слово.

- Пошли, - вздохнул эльф. - Видно, не судьба.

Теперь, когда проклятые птицы были вне досягаемости, он понял, насколько замерз, и мечтал поскорее оказаться в тепле флигелька Эйли. А если хозяйка сжалится и напоит горячим чаем, будет и вовсе хорошо. И демоны с этим фениксом!

- Пошли, - согласился продрогший маг.

Но не успели они развернуться и сделать несколько шагов по направлению к хутору, как сзади захлопали крылья спикировавшей на освобожденный Лениром пень вороны.

- Пир-р-рожок! - требовательно выговорила птица, алчно поблескивая черными бусинами глаз.