– Почему? – недоумевающе наморщила лоб Наташка, не улавливая связи.

– Ну как же, – Светлана тихо засмеялась. – Чтобы можно было вдоволь валяться в снегу, смело падать на катке, а также тысячи и тысячи раз съезжать с ледяной горки на картонке… или прямо на попе!

  Наверное, это и в самом деле было здорово, – мечтательно произнесла Наташка, невольно заражаясь материнским настроением.

– Конечно! Каждый день тогда был полон чудес. Ожидание ёлки в Доме Культуры или во Дворце пионеров… и конкурс карнавальных костюмов… Снежинки, Красные шапочки, мушкетёры, цыганки… А дома ждут конфеты и мандарины. И подарки под ёлкой. И лимонад под бой курантов. И – длинная предлинная, счастливая, полная только приятных сюрпризов, жизнь… А также непоколебимая уверенность в том, что ты живёшь в самой лучшей в мире стране. И что всё у тебя в жизни непременно будет хорошо…

– Та а ак, девочки, секретничаете, да? – раздался от дверей весёлый голос Даниэля. Мать и дочь вздрогнули от неожиданности – они и не заметили, как мужчины вернулись в дом.

– Да они не секретничают, а шоколадки трескают, пока нас нет, – заметил Давид, тоже смеясь. Он был без шапки, волосы припорошило снегом, точно сединой, и сейчас они с отцом действительно казались близнецами братьями.

– А вы там без нас ничего тайком не… употребляли? – поведя носом, фыркнула Светлана, и с деланым возмущением повернулась к Наташке:

– Они там втихаря коньячок пили, представляешь? Уже начали отмечать.

Даниэль послал жене воздушный поцелуй, тут же умиротворяя её и гася показное возмущение.

– Вот по такому малюсенькому глоточку, – оправдывающимся тоном произнёс Давид, глядя на Наташку. Она невольно вспыхнула под его жарким блестящим взглядом. – Чтобы согреться… Как это русские говорят? Для согрева?

– "Для сугреву"! – строго поправил отец, и они все вместе дружно захохотали.

– Что, на улице действительно так холодно? – спросила Наташка. Давид замотал головой.

– Нет нет, там очень классно! Идёт снег, тишина, покой… и такой простор. Хочешь, сходим прогуляться?

– Какое "прогуляться", скоро Новый год, – напомнила Наташка. – Надо ещё стол готовить.

– Да мы же не в город поедем, – махнул рукой Давид. – По двору пройдёмся… Воздухом подышим.

– И в самом деле, – подхватила Светлана, – Наташ, сходите с Давидом погулять. До вечера ещё уйма времени. Можете развлечься в лучших русских традициях: слепить снеговика, покидаться снежками…

– Эх, не успели мы горку залить, – улыбнулся Даниэль мечтательно. – Сейчас бы устроили катания, как в детстве…

– Ну… я пойду, мам? – Наташка поднялась с кресла, нерешительно глядя на Светлану, словно извиняясь за то, что собирается её оставить, и едва скрывая радостное нетерпение. – Мы ненадолго.

Молодёжь удалилась. Даниэль сел рядом со Светланой, молча прислонил голову к её плечу. Она рассеянно провела ладонью по его всё ещё густым, но седеющим волосам, от которых пахло морозом, а затем выудила из подарочной коробки круглую шоколадку в золотистой фольге – в детстве они называли их "медальками".

– Помнишь? – тихо спросила она. – Мы с тобой были в ссоре, не разговаривали, но всё равно в новогоднюю ночь ты пришёл к нашему дому и забил почтовый ящик этими медальками…

– Я всё помню, Веточка, – отозвался он. Она развернула хрустящую фольгу, достала круглую шоколадку и, откусив кусочек, остальное положила мужу в рот. Он прихватил губами её пальцы, засмеялся, затем задержал её ладонь на своей щеке.