Белло согласно кивнул.

— Он явно понимает всё, что мы говорим, — удивился господин Мельхиор. — Поразительно!

— Ну он же раньше был человеком, — сказал я.

— Что? Как это — был человеком? Что ты имеешь в виду? — спросил господин Мельхиор. — Как это пёс раньше мог быть человеком?

— Да вы сами знаете. Это же вы виноваты в том, что псы иногда превращаются в людей! — воскликнул я, показывая на Белло.

— Что ты мелешь? Я виноват? Да как тебе такое в голову пришло?! — возмутился господин Мельхиор.

— Потому что Белло выпил ваш сок для превращений. Голубую микстуру, которую вы изобрели, — ответил я.

В подтверждение Белло кивнул.

— Мою микстуру? — похоже, он постепенно догадывался, о чём это я. — Так, значит, Эдмунд Штернхайм не вылил мою настойку? — в его голосе звучало негодование. — Он что, продолжал эксперименты?

— Нет. Он отдал жидкость Бьянке, чтобы она могла оставаться человеком. А когда Бьянка состарилась, то подарила остатки голубого сока моему папе.

— А кто такой твой папа?

— Мой папа — внук Эдмунда Штернхайма Пипин Штернхайм, — сказал я.

— А ты кто?

— А я правнук.

— Да уж это я и сам догадался, раз твой папа — его внук. Я спрашиваю, звать тебя как?

— Макс. Макс Штернхайм.

— Так, Макс, а дальше?

— Что дальше? — не понял я.

— Что было дальше с голубой настойкой?

— Ну папа удивился — он же не знал, как действует этот сок. Он просто стоял у нас в лаборатории. Голубой сок, а не папа. Папы вообще в тот день не было дома.

— Не надо подробностей! — взмолился господин Мельхиор. — Значит, сок стоял в лаборатории на… как её там… на Кленовой аллее? Да, точно, в нашей лаборатории на Кленовой, а что потом?

— Нет. Папина лаборатория — у нас в аптеке, в Львином переулке, — сказал я.

От этих подробностей он закатил глаза и, лопаясь от нетерпения, спросил:

— А потом? Потом?!

Тогда я решил рассказывать побыстрее.

— Я нечаянно уронил бутыль, и Белло стал лакать эту гадость…

— Гадость? Ты всё-таки выбирай выражения. Это же гениальное средство для превращений, — сказал господин Мельхиор.

Значит, он всё ещё гордился своим изобретением, хоть сначала и не хотел признаваться.

— Белло стал лакать гениальное средство для превращений, — поправился я. — И стал человеком, господином Белло. Мы с папой его воспитали.

Белло решительно кивнул.

— Но сейчас-то перед нами явно пёс, а не человек, — сказал господин Мельхиор. — Так что всё это ерунда!

— Да нет, вы просто не знаете, потому что вы сразу уехали от прадедушки, — поспешил объяснить я. — Действие средства со временем ослабевает. И тогда человек превращается обратно в собаку. Но эта собака, в которую он превращается, понимает всё, что мы говорим. Только сама не говорит.

Белло кивнул.

— Похоже, он и правда понимает каждое слово. Примечательно. Очень примечательный феномен. После обратного превращения в собаку в некоторой степени сохраняется человеческий интеллект. В своё время я и представить себе не мог, — пробормотал господин Мельхиор. В нём явно проснулся прежний исследовательский дух. — Значит, вы его воспитали?

— Да, он научился одеваться, носить обувь, он умел правильно есть, разговаривать с людьми…

— С людьми? — так и замер господин Мельхиор.