Грянул выстрел. Тревога! Со всех сторон уже бежали часовые… Тем не менее юноша успел добраться до палатки и оказался между нею и подступавшими майенба. Теперь солдаты боялись стрелять, так как легко могли промахнуться и, пробив ткань палатки, убить кого-то из находившихся там командиров. Но те, разбуженные первыми выстрелами, проснулись и выскочили из укрытия.

Ора-Ито услыхал свист пули у виска. В его распоряжении оставались доли секунды. Сделав нечеловеческое усилие, юноша рванулся к только что выстрелившему в него наемнику и его же ятаганом перерезал тому горло.

Силы, однако, были неравны.

Негр-великан против четверых. Сын вождя сражался как лев. Из рассеченного плеча хлестала кровь, пуля пробила грудь. Но Ора-Ито не упал, не сдался. По лицу блуждала счастливая улыбка. Он отомстил, он убил! Каждый меткий удар, каждая капля вражеской крови наполняла его бешеной радостью.

Ему удалось отступить к перелеску, и здесь он снова встретился с противником лицом к лицу. Но это конец. Теперь он пропал!

Внезапно раздались резкие оглушительные звуки труб.

Майенба разом обернулись и в ужасе бросились врассыпную.

Но не тут-то было. Неведомо откуда взявшиеся люди накинулись на них и связали. План Тотора-стратега сработал блестяще.

Один лишь Хорош-Гусь точно знал, где располагается лагерь, и пока он, указывая дорогу, вел за собой войско, Тотор придумал обходный маневр: сформировал из четырехсот человек четыре «армейских корпуса» под командованием самого Тотора, Мериноса, Аколи и Ламбоно. Каждый получил особое задание.

Коттоло действительно оказались прекрасными воинами. Как Тотор и предполагал, дисциплина была у них в крови. Во главе подразделений по пятьдесят человек поставили капитанов, которые быстро и четко выполняли приказы белых. Восемь отрядов должны были встретиться в назначенной точке в определенное время, окружив плато, где находился лагерь арабов.

Но тут из расположения неприятеля донеслись выстрелы, там явно объявили тревогу, однако корректировать план было уже поздно. Коттоло заторопились и подоспели вовремя.

Ора-Ито изумленно разглядывал нежданных спасителей.

Растерявшиеся поначалу майенба выстроились в каре и принялись палить по наступавшим.

Ряды коттоло смешались. Однако в это время раздался грозный окрик Аколи, воины опомнились и снова бросились на ненавистных мерзавцев. Появились Тотор и Меринос. Их карабины раскалились от нескончаемой стрельбы. Бандиты падали один за другим. Неорганизованное сопротивление вскоре захлебнулось. Майенба в панике обратились в бегство.

На поле брани оставались лишь сам бен Тайуб, оба его помощника и их слуги. Воистину они были прекрасны, эти люди: бронзовые лица, сверкающие гневом глаза…

Тотор не хотел убивать понапрасну. Он подозвал Хорош-Гуся:

— Пусть Аколи прикажет взять их живыми!

— Невозможно! Негров легко распалить, но сдержать… никогда!

— Последнее дело убивать людей, которые не могут защищаться!

— Это все ваши европейские штучки! Здесь спокойно прикончат раненого, а если надо, и мертвого еще раз убьют.

Коттоло добивали последних майенба.

Отступив к палатке, помощник и еще двое остановились, скрестив руки на груди, и хладнокровно взирали на происходящее, видя, как один за другим погибают их воины и смерть подступает все ближе.

Они больше не обращали внимания на Ора-Ито. Тяжело раненный, тот еле дышал и, точно загнанный зверь, озирался кругом, не в силах понять, что случилось, откуда явились вдруг все эти люди. У него мутился разум.

И тут он заметил трех арабов, направлявшихся прямо на него. Но, подойдя совсем близко, они, похоже, даже не увидели негра. Ненависть и жажда мести овладели Ора-Ито пуще прежнего.

Юноша собрал последние силы, крепко сжал нож и хотел подняться, чтобы вонзить его в спину врагу, но не смог, ибо потерял слишком много крови.