|
На ней остались лишь отделанный огневиками золотой ошейник и пояс, отчего нагота еще больше бросалась в глаза. От волос и бровей осталась лишь жалкая щетина. Все волоски на теле от головы до кончиков пальцев ног были опалены Единой Силой. Фэйли слышала рассказы о том, как это происходило, и о том, как в качестве первого истязания ее подвесили за щиколотки. В последние дни гай’шайны только и твердили об этом. И лишь немногие, кому удавалось разглядеть лишенное возраста лицо за тем, что от него осталось, полагали, что Галина действительно Айз Седай; остальные же, как и сама Фэйли, сомневались, что среди гай’шайн может обнаружиться Айз Седай. Конечно, у нее характерное лицо и кольцо, но разве Айз Седай позволит Тераве так с собой обращаться? Фэйли не раз задавала себе этот вопрос и не находила ответа. Она продолжала убеждать себя, что Айз Седай часто поступают так или иначе по причинам, которые не доступны пониманию других, но это звучало не очень-то обнадеживающе.
Что бы ни заставляло ее терпеть такие надругательства, сейчас в широко распахнутых глазах Галины, смотревших на Тераву, застыл страх. Она тяжело дышала, так что было видно, как вздымается грудь. У нее есть причины бояться. Все, кто проходил мимо палатки Теравы, слышали мольбы Галины о пощаде. Уже на протяжении четырех дней Фэйли видела, как Айз Седай – безволосая, одетая так же, как и сейчас, – спешит по какому-нибудь поручению, с искаженным ужасом лицом. И каждый день Терава добавляла все новые и новые линии к узору из рубцов, который покрывал тело Галины от плеч до бедер. И лишь только одна из ссадин начинала заживать, как Терава считала своим долгом тотчас обеспечить новую. Фэйли слышала, как среди Шайдо шептались, что с Галиной поступают слишком жестоко, но никто не собирался вмешиваться в дела Хранительницы Мудрости. Терава, ростом не уступавшая мужчинам Аийл, поправила темную шаль, что сопровождалось звоном браслетов из золота и слоновой кости, и взглянула на Галину – так голубоглазый сокол смотрит на мышь. Ее ожерелья, тоже из золота и слоновой кости, казались незамысловатыми, по сравнению с вычурными украшениями Севанны, а темные шерстяные юбки и блуза из алгода – тусклыми. И все же из них двоих больший страх Фэйли внушала Терава, а не Севанна. Севанна может наказать за оплошность, но Терава может убить просто потому, что ей вдруг этого захотелось. И она это сделает, если Фэйли попытается сбежать и ее поймают. – Пока у нее на лице остается хоть крошечная царапина, ее телу суждено сносить побои. Я не трогала ее лоб, так что у вас есть возможность наказывать ее за другие проступки. Галина задрожала. Слезы потекли у нее по щекам. Фэйли отвела взгляд. Слишком больно смотреть. Даже если ей удастся заполучить из палатки Теравы жезл, станет ли Айз Седай хорошим помощником в побеге? Судя по всему, ее дух окончательно сломлен. Тяжело признать, но пленникам приходится смотреть на вещи с практической стороны. Станет ли Галина предавать ее, чтобы купить себе избавление от побоев? Она угрожала ей предательством, если Фэйли не удастся добыть жезл. Это Севанне нужна жена Перрина Айбары, а Галина уже совсем отчаялась и готова на любые меры. Фэйли молилась, чтобы у женщины нашлись силы вынести все это. Конечно же, она и сама вынашивала мысли о побеге, на случай, если Галина не сдержит обещание взять ее с собой, когда вырвется отсюда, но все же будет гораздо безопаснее и проще, если женщине все-таки удастся исполнить обещанное. Свет, ну почему Перрин еще не здесь? Нет! Нужно сосредоточиться. – Ну, так она не особо производит впечатление, – пробормотала Севанна, хмуро поглядывая на вино в кубке. – Даже кольцо не делает ее похожей на Айз Седай. Она раздраженно покачала головой. По каким-то непонятным для Фэйли причинам Севанне нужно было, чтобы все знали, что Галина – Сестра. Видимо, она считала, что это делает ей честь. – И почему ты так рано, Терава? Я даже еще не поела. |
