Он еще раз предупредил обеих женщин, чтобы они не снимали капюшоны, – о том, чтобы оставить Селусию, не могло быть и речи, а госпожа Анан отклонила приглашение Туон пойти с ними, сказав, что за свою жизнь перевидала больше притонов, чем хотелось бы. Пусть Туон думает, что фермеры никогда не видели ее лица, но если кошка может взглянуть на короля, как гласит древняя пословица, то и какой-нибудь фермер мог где-нибудь углядеть Туон. И благодаря их постоянному везению, именно на этого фермера они в Мадерине и наткнутся. Мэт по себе знал, что та’верен зачастую поворачивает Узор самой худшей стороной.

– Игрушка, – ласково окликнула его Туон, пока Селусия накидывала плащ на хрупкие плечи госпожи, – путешествуя по стране, я видела немало фермеров. Но они, как положено, старательно смотрели вниз, даже если я им разрешала встать. Поверь мне, они никогда не видели моего лица.

Ох! Мэт отправился за собственным плащом. Белые облака почти полностью закрыли солнце, практически достигшее зенита. День выдался достаточно прохладным для весны, дул сильный ветер.

Горожане толпились на главной улице балагана. На мужчинах можно было видеть и грубые куртки из шерсти, и добротные камзолы из более дорогих тканей с небольшим количеством вышивки на манжетах. Женщины же могли похвастаться кружевными накидками, надетыми поверх темных платьев, украшенных воротниками, и длинных белых и темных передников, или поверх нарядов с высоким воротом и замысловатой вышивкой на груди. Всюду носились дети, они пытались сбежать от родителей, а те бдительно преследовали чад. Все посетители ахали и охали при виде леопардов Мийоры и медведей Лателле, жонглеров или Балата с Абаром, одновременно глотающих огонь. Лишь на секунду взглянув на гимнасток, Мэт продолжил прокладывать путь через толпу, ведя за собой Туон, которую для верности взял за запястье. Мгновение она колебалась, а потом едва заметно кивнула, словно королева, дающая одобрение крестьянину. Том предложил руку Селусии, но та продолжила нести бессменную вахту у левого плеча госпожи. По крайней мере, она не пыталась втиснуться между ними.

Люка, в ярко-алом камзоле и плаще, стоял у входа под большой вывеской и наблюдал за тем, как монеты со звоном падают в стеклянный кувшин, а потом с тем же приятным позвякиванием перекочевывают в сундук. На его лице сияла улыбка. Очередь на вход расположилась шагов на сто вдоль полотняной стены шапито, и люди продолжали вереницей тянуться из городских ворот.

– Я мог бы срубить тут немало, задержись мы еще на денек-другой, – сообщил Люка Мэту. – Посуди сам, это солидное место и мы достаточно далеко от… – его улыбка потухла, словно задули свечу. – Мы же достаточно далеко отъехали, да?

Мэт вздохнул. Золото способно изгнать из Валана Люка даже страх.

У Мэта не получалось придерживать полы плаща и одновременно держать Туон за руку, так что ветер свободно играл тканью у него за плечами. Что ж, это к лучшему. Привратники, лениво выстроившиеся в корявую линию, с любопытством наблюдали за их приближением, и один даже изобразил нечто вроде поклона. Шелк и кружева производили должное впечатление на деревенских вояк, а именно они сейчас и стояли у ворот. Большинство из них опиралось на алебарды, как на лопаты. Но Том остановился, Мэту пришлось последовать его примеру. Все равно он не знает, как найти это «Белое кольцо».

– Такая серьезная охрана, Капитан, – обеспокоенно начал Том. – По округе рыскают разбойники?

– Здесь нет разбойников, – угрюмо отозвался седоволосый стражник. Белый шрам, пересекающий лицо, и косящий глаз придавали ему свирепое выражение. Он не наваливался на алебарду и держал ее так, будто знал, как с ней обращаться. – Шончан отловили тех, кого не удалось отловить нам. Ступай своей дорогой, старик. Устраиваешь тут заторы.