– И что же вы пытаетесь забыть?

– Не могу вспомнить, – ответил Том. Селусия кивнула и вернулась к осмотру.

Мэт тряхнул головой. Иногда у него закрадывалось подозрение, что с мозгами у Тома не совсем в порядке. Селусия же решила не забивать себе этим голову ни сейчас, ни впредь.

– Эта не выживет, поэтому ее не допросишь, – протянула Туон, хмуро глядя на девушку, хрипящую и извивающуюся у ее ног. – И если она выкарабкается, то все равно не сможет говорить.

Грациозно изогнувшись, Туон подобрала кинжал дикарки и всадила его девушке под ребро. Хрип прекратился; стекленеющие глаза обратились к полоске неба над головой.

– Милосердие, которого она не заслуживает. Но я не вижу смысла в бесполезных страданиях. Я выиграла, Игрушка.

– Выиграла? Ты о чем?

– Ты первый назвал меня по имени. Так что я выиграла.

Мэт тихонько присвистнул сквозь зубы. Он и до этого знал, что ее так просто не сломишь, но теперь выясняется, что он не знает и половины.

Если кому-нибудь взбредет в голову выглянуть в окно, эта бойня может вызвать вопросы у местного магистрата, а быть может, и у самого лорда Натина. Но любопытных лиц в окнах не появлялось. Люди стараются по возможности избегать таких историй. Насколько можно судить, за время резни сюда могло забрести сколько угодно носильщиков. Однако все они тотчас же поспешили побыстрее убраться прочь. Пошел ли кто-нибудь за солдатами лорда Натина – другой вопрос. И все же Мэт не испытывал страха перед Натином или его магистратом. Двое мужчин, сопровождающие двух женщин, не станут нападать на дюжину верзил с мечами наголо. Хотя, скорее всего, эти парни и несчастная девушка хорошо знакомы дружине лорда.

Прихрамывая, Мэт принялся собирать свои ножи. Он замер, вытаскивая лезвие из глаза седеющего типа. До этого момента ему не удалось разглядеть его лицо. Все случилось так быстро, что остались только общие впечатления. Тщательно вытерев лезвие о полу камзола убитого, Мэт спрятал нож в рукаве и выпрямился.

– Наши планы изменились, Том. Мы покидаем Мадерин как можно скорее. Люка будет только рад от нас избавиться и даст нам столько лошадей, сколько мы захотим.

– Надо доложить о случившемся, Игрушка, – сурово возразила Туон. – Умалчивать – такое же преступление, все равно что совершать его.

– Ты узнал того парня?

Мэт кивнул:

– Его зовут Вэйн, и я очень сомневаюсь, что в этом городе поверят, что досточтимый купец напал на нас посреди улицы. Люка отдаст нам лошадей, только чтобы не ввязываться в это.

Странно. Этот торгаш не проиграл ему ни одной монетки. Даже не поставил ни гроша. Так почему же? Очень странно. Это еще одна причина делать ноги, и побыстрее.

Фабрика

Перрин попытался почувствовать присутствие волков, но ничего не вышло. Не удивительно. Волки предпочитают держаться подальше от такого количества людей, подальше от цивилизации. Ветер окреп, и Перрин закутался поплотнее в плащ. Несмотря на то что сейчас необходимо выглядеть солидно, плащ был из простой коричневой шерсти. Его единственный шелковый плащ был с меховым подбоем, так что сегодня в нем было бы жарковато. Зеленого шелкового камзола с серебряной отделкой будет достаточно для создания нужного впечатления. Камзола и еще броши в виде двух волчьих голов, выполненных в золоте и серебре. Подарок Фэйли. Перрину она всегда казалась слишком вычурной, чтобы носить просто так, но этим утром он все-таки выудил ее со дна сундука. Маленькая деталь, которая заставит простой плащ выглядеть совсем по-другому.

Что самое удивительное, на полях вокруг города расположились караваны Лудильщиков – штук пять по крайней мере. Если верить Илайасу, встреча двух караванов обычно заканчивается праздником, а если их три – то празднование может затянуться на несколько дней.