– Но ты же не рассказал мне ничего действительно полезного, – разочарованно пророкотал Огир, словно огромный барабан исполнил дробь. Уши с кисточками на концах поникли. Тем не менее он принялся чистить стальное перо своей ручки из полированного дерева. Она была толще большого пальца Ранда, но такой длинной, что казалась тонкой, как раз впору толстым пальцам Лойала. – Ты никогда не упоминаешь о своих подвигах, разве что о чужих. У тебя все выглядит таким обыденным! Послушать тебя – быть свидетелем падения Иллиана едва ли интереснее, чем смотреть, как ткачиха чинит ткацкий станок. А очищение Истинного Источника? Вы с Найнив объединили усилия, а потом уселись и стали направлять, пока остальные отбивали атаки Отрекшихся. Даже Найнив поведала мне куда больше, хотя и утверждает, что почти ничего не помнит.

Найнив – все ее драгоценные тер’ангриал ы и ангриал в виде странного браслета с кольцами были при ней – встрепенулась в кресле возле дальнего камина, но тут же вернулась к наблюдению за Аливией. Время от времени она бросала взгляд в сторону окон и дергала себя за толстую косу, но в остальном ее внимание было полностью устремлено на светловолосую шончанку. Вытянувшаяся, словно часовой у двери, Аливия несколько удивленно заулыбалась. Бывшая дамани понимала, что Найнив делает все специально. В голубых глазах шончанки, проницательных, словно у ястреба, всегда таилось напряжение. Оно редко исчезало с тех пор, как в Кэймлине с нее сняли ошейник. Две Девы, сидевшие на полу на коленях, играли в «кошачью колыбель», Харилин из септа Железная Гора из Таардад и Энайла из септа Джарра из Чарин, тоже являли собой интересное зрелище. Их головы были обернуты шуфа, черные вуали спадали на грудь, у каждой воительницы имелось в распоряжении три или четыре копья, которые крепились за спиной ремнями от чехлов для луков. Рядом на полу лежали круглые щиты, обтянутые бычьей кожей. В усадьбе находилось пятьдесят Дев, причем некоторые из них из Шайдо, и каждая была готова начать танец копий в любой момент. Возможно, даже с Рандом. Они как будто разрывались между радостью от того, что снова могут охранять его, и досадой на то, что он так долго избегал их.

Что касается Ранда, он не мог смотреть на Дев без того, чтобы в голове не зазвучал длинный перечень погибших из-за него женщин, женщин, которых убил он. Морейн Дамодред. Она возглавляла список. Это имя словно пламенем выжжено у него в мозгу. Лиа из септа Косайда из клана Чарин, Cендара из септа Железная Гора из клана Таардад. Ламелле из септа Дымный Ручей из клана Миагома, Андилин из септа Красная Соль из клана Гошиен, Дезора из септа Муcара из клана Рийн … Так много имен. Иногда он просыпался среди ночи, бормоча этот список, а Мин обнимала его и принималась убаюкивать, словно младенца. Он заверял ее, что все в порядке, что он сейчас снова заснет. Но, сомкнув веки, не мог погрузиться в сон, пока не проговорит весь перечень до конца. Порой ему монотонно вторил Льюс Тэрин.

Мин взглянула на Ранда, оторвавшись от лежавшей перед ней на столе книги сочинения Герида Фила. Она жадно глотала их одну за одной, используя в качестве закладки его предсмертную записку, где Герид писал, что Мин до безумия хороша. Покрой короткого голубого жакета с вышитыми на рукавах и лацканах белыми цветами выгодно подчеркивал ее грудь, где под тонким кремовым шелком блузки угадывалась крайне привлекательная ложбинка. Черные локоны колечками ниспадали на плечи, а большие темные глаза светились радостью. Ранд через узы чувствовал, что девушка очень довольна. Мин нравилось, когда он любовался ею.