– Саидин чист, – сообщил Джахар, хотя никто к нему не обращался. Мерисе стоило бы обучить мальчика манерам, прежде чем приводить его в Совет.

– Чист? – с сарказмом переспросила Саройя.

– Он был запятнан в течение трех тысяч лет, – безапелляционно заявила Фэйзелле. – Как он может быть чист?

– Порядок! – приказала Романда, пытаясь восстановить контроль над ситуацией. – Порядок! – Она не сводила взгляда с Саройи и Фэйзелле, пока те не вернулись на свои места, после чего повернулась к Мерисе. – Я полагаю, что ты вступала с ним в соединение? – Зеленая просто кивнула. Те, кто находился сейчас вокруг, явно не вызывали у Мерисы восторга, и у нее не было желания говорить больше, чем действительно необходимо. – Можешь ли ты подтвердить, что саидин теперь свободен от порчи?

Женщина ответила без колебаний:

– Могу. Мне самой потребовалось время, чтобы убедиться в этом. Мужская половина Силы гораздо более чужда нам, чем вы можете себе представить. Это не неколебимая и спокойная мощь саидар, а скорее бушующее море пламени и льда, в котором волны смешали все и вся. Но я уверена. Он чист.

Романда выдохнула. Это чудо снимет множество страхов и предрассудков.

– У нас неформальное заседание, но я выношу вопрос на голосование. Кто за принятие этого предложения?

Она встала сразу, едва закончила последнее слово, но не смогла опередить Лилейн и Джанию. Через мгновение стояли все, за исключением Саройи и Фэйзелле. За пределами действия стража прокатилась волна оживления, – сестры наверняка тут же принялись обсуждать возможную причину голосования.

– Малое Согласие достигнуто, предложение связать узами сорок семь Аша’манов принято.

Плечи Саройи поникли, Фэйзелле тяжело вздохнула.

Романда призвала Восседающих к Большему согласию во имя единства, но ничуть не удивилась, когда эти две упрямицы остались демонстративно сидеть. В конце концов, они боролись против каждого шага в сторону Аша’манов, забыв ради этой цели и закон, и обычаи, и теперь стояли до конца, уже даже после того, как все было решено. В любом случае, теперь дело сделано, причем даже не пришлось заключать временный союз. Конечно, Узы – на всю жизнь, но это, все же, лучше любого альянса. Ведь таковой подразумевает равные условия.

– Странное число, сорок семь, – задумчиво проговорила Джания. – Можно я задам вопрос твоему Стражу, Мериса? Спасибо. Почему Возрожденный Дракон выбрал именно это число, Джахар?

Очень хороший вопрос, подумала Романда. Из-за всех этих эмоций по поводу того, что им удалось достичь желаемого, не отдавая ничего взамен, эта подробность ускользнула от ее внимания.

Джахар подобрался, будто бы ожидал этого вопроса, но боялся отвечать на него. Однако его лицо сохранило выражение холодной решимости:

– Пятьдесят одна сестра уже привязана узами к Аша’манам, и Айз Седай привязали узами четверых из нас. Число сорок семь составляет разницу. Раньше нас было пятеро, но один погиб, защищая свою Айз Седай. Запомните его имя. Эбен Хопвил! Запомните его!

Над рядами скамеек повисла тишина. Романда почувствовала, будто бы изнутри превращается в глыбу льда. Пятьдесят одна сестра? Привязана узами к Аша’манам? Это омерзительно!

– Манеры, Джахар! – одернула Стража Мериса. – Не заставляй меня повторять это снова и снова!

Он резко повернулся к ней:

– Они должны знать, Мериса. Они должны знать! – Он снова окинул взглядом расположившихся на скамейках Восседающих. Его глаза пылали. Он ничего не боялся. Его рассердили, и теперь он был зол. – Эбен был в соединении с Белдейн и своей Дайгиан. Соединением управляла Дайгиан, и поэтому, когда они столкнулись с одной из Отрекшихся, все, что он мог сделать, это крикнуть «Она направляет саидин!» и броситься на врага с мечом.