Его взгляд был пронзительным и сердитым. Доспехи смотрелись бы на нем куда более уместно, чем этот зеленый шелковый камзол, на рукавах и лацканах которого красовались золотые пчелы.
– Обычная послушница, говорите? – пробормотал он. – Думаю, тут вы ошиблись, Кариандре.
Полноватая Красная поджала губы, оставила двух стражников с Белым Пламенем Тар Валона на груди и последовала за Стефанеосом. Прежде чем снова обратиться к нему, она бросила неодобрительный взгляд на Эгвейн:
– Это послушница, которая несет очень суровое наказание, и ей предстоит перемыть множество полов. Пойдемте. Сегодня утром в саду должно быть особенно славно.
– Славно было бы побеседовать с кем-то, – отозвался он, – помимо Айз Седай. А то я только и делаю, что разговариваю с сестрами из Красной Айя, ведь вы трепетно ограждаете меня от общения с остальными. Слуги, которых вы ко мне приставили, судя по всему, немые, и Гвардейцам Башни наверняка тоже приказали держать со мной язык за зубами.
Он замолчал, – к ним подошли еще две Красные сестры. Пухленькая голубоглазая Несита, скользкая, словно змея, кивнула Кариандре, а Барасин вручила Эгвейн знакомую оловянную кружку. Красная Айя, похоже, взялась опекать ее, потому как ее надсмотрщиками и телохранителями всегда оказывались Красные, и в назначенный час всегда появлялся кто-то, кто приносил уже привычный отвар корня вилочника. Девушка выпила отвар и вернула кружку. Несита, казалось, немного расстроилась, что она не стала отказываться, но в этом просто не было смысла. Однажды она попробовала возразить, и Несита влила эту мерзость прямо ей в глотку, воспользовавшись воронкой, которая так кстати обнаружилась в поясном кошеле. Вряд ли это выглядело бы достойно в глазах Маттина Стефанеоса.
Он наблюдал за происходящим с откровенным интересом, хотя Кариандре тянула его за рукав, пытаясь увлечь за собой в сад.
– Когда вы хотите пить, сестры приносят вам воду? – осведомился он, когда Барасине и Несита отошли на достаточное расстояние.
– Они считают, что этот чай повышает мне настроение, – ответила ему Эгвейн. – Вы хорошо выглядите, Маттин Стефанеос. Для человека, похищенного Элайдой.
Об этом тоже сплетничали все послушницы.
Кариандре зашипела и открыла рот, но он, стиснув зубы, опередил ее:
– Элайда спасла меня от ал’Тора, – сказал он. Красная одобрительно кивнула.
– А почему вы решили, что он представляет для вас угрозу? – спросила Эгвейн.
Мужчина хмыкнул:
– Он же убил Моргейз в Кэймлине, и Колавир в Кайриэне. И как я слышал, он разворотил при этом половину Солнечного Дворца. А еще ходят слухи о том, что в Кайриэне он отравил или зарезал Высоких лордов Тира. Как знать, скольких еще правителей и королей он убил и уничтожил трупы?
Улыбнувшись, Кариандре снова кивнула. Сейчас Стефанеос напоминал мальчишку, отвечающего выученный урок. Она что, не разбирается в мужчинах? Он же все отлично видит. Скулы на его лице проступили отчетливее, и руки на мгновение сжались в кулаки.
– Колавир повесилась сама, – убедившись, что ее голос звучит ровно, сказала Эгвейн. – Солнечный Дворец разрушил тот, кто пытался убить Возрожденного Дракона. Скорее всего, это дело рук Отрекшегося. И, по словам Илэйн Траканд, ее мать убил Равин. Ранд объявил о своей поддержке ее притязаний на Львиный и Солнечный Троны. Он не убивал никого из кайриэнской знати и ни одного Выского лорда, которые постоянно поднимали против него мятежи. Он даже назначил одного из них своим Наместником в Тире.
– Я полагаю, все это… – начала Кариандре, накидывая шаль на плечи, но Эгвейн не дала ей продолжить.
– Любая сестра могла бы рассказать вам тоже самое. Если бы пожелала. |