– Любая сестра могла бы рассказать вам тоже самое. Если бы пожелала. Если бы сестры общались между собой. Подумайте, почему вы видите только Красных сестер. Вы хоть раз замечали, чтобы разговаривали сестры из двух разных Айя? Вас похитили и привезли на борт тонущего корабля.

– Этого более чем достаточно, – оборвала Кариандре в последнюю фразу Эгвейн. – Когда закончишь с полом, ты отправишься к Наставнице Послушниц и попросишь ее наказать тебя за отлынивание от работы. И за непочтительность к Айз Седай.

Эгвейн безмятежно встретила яростный взгляд женщины:

– Когда я закончу, у меня будет очень мало времени до занятия с Кийоши. Могу я пойти к Сильвиане после него?

Кариандре поправила шаль. Она явно не ожидала от девушки такого спокойствия.

– Это твои личные трудности, – объявила она, наконец. – Идемте, Маттин Стефанеос. Вы и так помогли этой девчонке слишком долго бездельничать.

У Эгвейн не оказалось времени чтобы сменить мокрое платье или хотя бы расчесаться после посещения кабинета Сильвианы, не говоря уже о том, чтобы прийти на урок к Кийоши вовремя. Если, конечно, не нестись, как угорелая, чего она, само собой, делать не собиралась. Поэтому Эгвейн опоздала на занятие к высокой и стройной Серой, которая, как выяснилось, была страстной приверженкой пунктуальности и аккуратности. Вследствие чего всего час спустя она снова оказалась под хлесткими ударами ремня Сильвианы, брыкаясь и взвизгивая от боли. На этот раз она не только впитывала боль в себя. Душу грела одна мысль, которая тоже помогала сносить порку. Воспоминание о задумчивом виде Стефанеоса, которого Кариандре тащила за собой вниз по коридору; он дважды оглянулся через плечо. Значит, ей удалось посеять еще одно семя. Чем больше семян, тем больше вероятность, что ростки, появившиеся из них, окончательно расколют фундамент под Элайдой. Чем больше семян, тем скорее будет низложена Элайда.

Утром седьмого дня Эгвейн снова носила воду, на сей раз в Белую Айя. Она внезапно замерла, будто бы кто-то со всей силы ударил ее в живот. По спиральному коридору навстречу ей в сопровождении Стражей спускались две женщины в шалях с серой бахромой. Одной была Мелавайр Сомейнеллин, плотная кайриэнка с седыми прядками в волосах, одетая в платье из отличной серой шерсти. Второй же, синеглазой женщиной с волосами цвета темного меда, оказалась Беонин!

– Так значит, это ты предала меня! – сердито воскликнула Эгвейн. И тут в голове мелькнула мысль. Как эта женщина могла предать ее, поклявшись ей в верности? – Ты наверняка из Черной Айя!

Мелавайр резко выпрямилась, как будто это могло что-то изменить, ведь она была на целый дюйм ниже Эгвейн. Она уперла кулаки в бедра и открыла рот, чтобы достойно ответить. У Эгвейн было одно занятие с ней, и обычно Серая была довольно милой в общении женщиной, но когда она злилась, стоило держаться от нее подальше.

Беонин положила руку на пышное плечо второй сестры:

– Позволь мне, пожалуйста, поговорить с ней наедине, Мелавайр.

– Я надеюсь, это будет очень суровый разговор, – отчеканила Мелавайр. – Как можно вообще такое выпалить!.. Да еще упомянуть о некоторых вещах!.. – Негодующе покачав головой, она прошествовала дальше по коридору, ее Страж двинулся за ней. Он был приземист и широкоплеч, так что казался шире Сестры. Настоящий медведь. Однако при этом в каждом его движении чувствовалась грация Стража.

Беонин взмахнула рукой и подождала, пока ее собственный Страж, худой мужчина, лицо которого пресекал шрам, не последует за остальными. За это время она пару раз поправила свою шаль.

– Я никого не предавала, – тихо заговорила она. – Я бы не принесла тебе клятву верности, если бы не Совет. Если бы они узнали тайны, которые тебе известны, они бы высекли меня.