Будто бы она станет ради этого общаться с марат’дамани, или того хуже, с беглой дамани.

– Спасибо, – любезно поблагодарила она. – Думаю, я слышала достаточно.

Та’верен. Да это же просто смешно! До чего суеверный народ! Маленькая коричневая птичка, очевидно, зяблик, слетела с высокого дуба и, прежде чем полететь дальше, сделала три круга против часовой стрелки над головой Игрушки. Вот, наконец-то, и предзнаменование. Держись поближе к Игрушке. Туон и не думала поступать иначе. Она дала слово, играть так, как следует играть, а она еще ни разу в жизни не нарушала данного обещания.

Спустя чуть больше часа с момента выезда с обеденной стоянки впереди пропела птица, и Селусия молча указала на первого дозорного, – мужчину с арбалетом, прятавшегося в толстых ветвях дуба. Он сидел, приложив ладонь воронкой ко рту. Значит, это не птица. Вереница всадников продолжала двигаться вперед, сопровождаемая все большим и большим количеством птичьих трелей. Наконец, они въехали на довольно опрятную стоянку. Палаток не было, но копья были аккуратно составлены, а кони связаны в коновязи, то тут, то там видневшиеся среди деревьев, неподалеку от разложенных одеял своих владельцев. У головы каждого животного лежало снятое с его спины седло. Считанные минуты уйдут на то, чтобы свернуть такой лагерь и отправиться в путь. Походные костры были совсем небольшими, и их дым был едва заметен.

Как только они въехали в лагерь, люди в темно-зеленых латных нагрудниках, с изображением все той же Красной Руки на рукавах курток и с красными шарфами стягивавшими предплечья, стали подниматься на ноги. Перед Туон мелькали обветренные лица, покрытые шрамами, и совсем юные румяные мордашки – все они были обращены к Игрушке, и их выражение Туон могла назвать, пожалуй, радостным. Среди деревьев, словно шелест ветра, пронесся гул голосов:

– Это – лорд Мэт!

– Лорд Мэт вернулся!

– Лорд Мэт разыскал нас!

– Лорд Мэт!

Туон обменялась взглядами с Селусией. Обожание, читающееся в глазах воинов, было искренним. Такое встречается крайне редко, и зачастую говорит о том, что командир не особо следит за дисциплиной. Ко всему прочему, она ожидала, что армия Игрушки должна состоять из оборванцев, проводящих время за выпивкой и азартными играми. Однако, эти люди казались не большими оборванцами, чем обычный полк, пересекший горы и преодолевший несколько сот миль. И никого не шатало от переизбытка спиртного.

– Днем мы обычно встаем лагерем и отсыпаемся, а переходы совершаем ночью, чтобы Шончан нас не заметили, – пояснил Талманес, обращаясь к Игрушке. – Если мы не видели ни одной летающей твари, то это еще не значит, что их нет поблизости. Большая часть Шончан, по всей видимости, расположилась либо дальше к северу, либо к югу. И, судя по всему, у них есть лагерь в тридцати милях к северу отсюда, и ходят слухи, что в нем как раз и находится одно из тех существ.

– Я смотрю, вы неплохо информированы, – одобрительно заметил Игрушка, оглядывая солдат, которых они проезжали. Внезапно он кивнул, словно принял какое-то решение. Он выглядел мрачным… или скорее смирившимся?

– Все верно, Мэт. Я привел с собой половину разведчиков и нанял по дороге тех алтарцев, что сражались с Шончан. Дело в том, что большинство из них просто занималось конокрадством, но нашлись и те, кто действительно хотел настоящей борьбы. Думаю, что мне известно расположение основных лагерей Шончан от Малвидских Теснин до здешних мест.

И тут один из солдат запел глубоким голосом, остальные подхватили, и вскоре пел уже весь лагерь:

Теперь каждый мужчина в лагере пел. Тысячи глоток орали песню:

Они допели куплет, закончив его криками и смешками, и принялись хлопать друг друга по плечу.