Как раз когда в канал был высыпан второй мешок, на вершине холма появились отставшие. Первой Перрин увидел Сеонид, – невысокая женщина приподняла свои раздвоенные юбки для верховой езды, чтобы не испачкать их в грязи. Оторвав взгляд от Дев Копья, Мишима взглянул на нее и незаметно сделал один из шончанских жестов, ограждающих от зла. Неужели они и правда верят, что оно подействует? Солдаты с мешками выстроились в очередь и тоже осматривали ее, переминаясь с ноги на ногу. Заставить Шончан работать рука об руку с Айз Седай не так-то просто. Стражи Фурен и Терил вышагивали следом за Сеонид, положив руки на рукояти мечей. Новые союзники тоже внушали им опасения. Седина уже коснулась черных кудрей одного из Стражей, а второй был молод, светловолос, с лихими усами. Но оба они были похожи, словно горошины – высокие, худые и непреклонные. За ними шел Роваир Кирклин, – с темными редеющими волосам и мрачной миной на лице. Он не любил оставлять Масури без присмотра. Все трое несли за спиной котомки с провизией и мехи с водой, притороченные к ремню, перекинутому через плечо. Долговязый солдат сгрузил свои мешки возле открытого люка, а жилистая женщина отправилась вниз по склону за новыми. Телеги были наполнены ими доверху.

– Помни, – обратился Перрин к Сеонид, – сложнее всего будет перебраться из городской цистерны в крепость. Вам нужно будет воспользоваться галереей для стражи, а в городе в это время вполне могут оказаться Шайдо. – Галина не была в этом уверена. С другой стороны гряды холмов донесся раскат грома. – Быть может, вам удастся проделать все это под покровом дождя.

– Спасибо, – ледяным тоном ответила она. Ее лицо, освещенное неверным светом луны, являло собой безмятежную маску Айз Седай, но в ее запахе отчетливо ощущалось негодование. – А я бы не догадалась, что мне делать, если бы ты не сказал. – Но через секунду ее черты смягчились, и она положила руку Перрину на запястье. – Я знаю, что ты очень беспокоишься за нее. Мы сделаем все, что только возможно. – Не то чтобы в ее голосе чувствовалась теплота, такого никогда не бывало, однако сочувствие все же пробилось наружу.

Терил подсадил ее на парапет акведука. В этот момент один из солдат Шончан, весь испещренный шрамами, как Мишима, как раз высыпал корень вилочника в люк и едва не выпустил из рук мешок. Сеонид чуть поморщилась, прежде чем спустить ноги в тоннель и, ахнув, спрыгнула вниз. Должно быть, вода холодная. Пригнув голову, Айз Седай направилась в сторону Малдена. Фурен полез за ней следом, за ним Терил и, наконец, Роваир. Им пришлось сильно пригибаться, чтобы не уператься головой в потолок акведука.

Прежде чем взобраться на парапет, Илайас хлопнул Перрина по плечу:

– Нужно было подстричь бороду, как у тебя, чтобы не мочить в этой дряни, – усмехнулся он, взглянув на воду. Ветер разметал его длинную седую бороду по груди. Собранные на затылке в хвост и стянутые кожаным шнуром волосы доходили ему до пояса. У него тоже был заплечный мешок с едой и мех с водой. – Говорят, холодная ванна помогает мужчинам не думать о неприятностях.

– А я думал, это для того, чтобы не думать о женщинах, – проговорил Перрин. У него не было настроения шутить, но это же не значит, что все должны быть такими же мрачными, как он.

Илайас рассмеялся:

– А из-за чего же еще у мужчин бывают неприятности?

Он исчез внутри акведука, а на его месте тут же появился Талланвор.

Перрин поймал его за рукав темной куртки:

– И никаких геройств, запомни, – он не раз подумал, прежде чем позволить мужчине участвовать в операции.