– Вот козел!

– Да не бери в голову. Я привыкла. Вон, кажется, наши! Ты же в одиннадцатом «А»?

– Угу. И ты? – Дуня взволнованно облизала губы и напряженно уставилась в указанном направлении в попытке разглядеть Семена в толпе.

– И я. Видишь, женщина в синем костюме? Ну, такая кудрявая блондинка в очках…

– Вижу!

– Это – Лавруша. Наша классная.

– А почему Лавруша?

– Ну, от Валентины Лаврентьевны.

– А а а. Что то вроде прозвища?

– Ага. Тут они есть практически у каждого.

К своим Дуня с Мариам прорвались, когда линейка уже началась. Стали среди мальчишек в заднем ряду, потеснив галерку.

– Новенькая? – поинтересовался невысокий коренастый парень в голубой рубашке с коротким рукавом.

– Ага.

– Очень приятно. Я – Бык. Или Рома. Это Тамерлан. Там, познакомься с… Как тебя зовут, кстати?

– Быков! Т ш ш! – шикнула на парня классуха. Тот примирительно поднял вверх ладони, мол, а я что? Я – ничего. В ответ Лавруша сделала страшные глаза, скользнула взглядом дальше и остановилась на Дуне. «Новенькая?» – спросила беззвучно. Дуня кивнула. Лаврушка смягчилась, улыбнулась гораздо теплей, подняла вверх большой палец и тут же отвернулась к импровизированной сцене, на которую под аплодисменты вышел директор.

– Я – Евдокия! – шепнула Дуня на ухо Быку, – Евдокия Степанова.

– Приятно познакомиться.

– Мне тоже, – подал голос Тамерлан.

Дуня скосила взгляд на мальчишку. Маленький, дистрофично худой, с непропорционально большой головой и слишком длинными по отношению к телу руками, он был таким смешным! Интересно, кому пришло в голову назвать его Тамерланом? Это имя не только ему не шло, но еще как будто сильнее подсвечивало все его недостатки.

– Привет, Тамерлан.

– Вообще то я Иннокентий, – сухо заметил тот, но тут же изменил тон, когда заметил кое кого в толпе, – а вот и наша королева! – хмыкнул издевательски.

О ком идет речь, можно было не сомневаться. Вета протиснулась к ним в круг с шикарной корзиной цветов наперевес.

– Салют. О господи, – она сосредоточилась на Мариам. – Какого черта с тобой произошло?

– Раздражение, – занервничала та.

– А я думал, тебя пчелы покусали, – хмыкнул еще один незнакомый парень, которого Дуня не заметила сразу, а теперь, вот, как то сразу возненавидела. Мариам опустила голову еще ниже.

– Ну, ты, Сиваков, и козлина! – фыркнула Вета.

– Вчера ты говорила иначе.

– Заткнись! – выпалила она в ответ и отчего то зашлась густым румянцем. Дуня не успела узнать Вету поближе, да и, если честно, не горела желанием, но почему то она была уверена, что ее румянец вызван скорее досадой, чем чувством стыда.

– Ну ну, малышка, не кипятись. Я обожаю твой страстный темперамент, но сейчас…

– Сиваков! – грозным шепотом одернула парня Лавруша, – Заканчивай базар вокзал!

Из за жары торжественная линейка была совсем короткой. С напутственной речью выступили завуч и директор, после, какого то черта, депутат – это тоже была очередная местная традиция, смысл которой ускользал от Дуни, сколько она ни старалась его постичь, потом еще был танец, и песня под занавес. А Семен все не появлялся.

Настроение Дуни окончательно испортилось. Они прошли в класс, расселись за парты. Как и следовало ожидать, ребята заняли свои прежние места. И ей ничего не оставалось, кроме как усесться за последнюю парту в среднем ряду наискосок от Мариам и Веты.