– Не только. Здесь много чего. Проверь, все ли цело…

– Но как ты нашел?

– Применил немного дедукции, – пожал плечами Семен. – Ну, что? Все на месте?

– Ага! – шепнула Дуня. – Вроде бы все, – прикусила губу и уставилась на него исподлобья. – И что же ты хочешь взамен?

Краснов наклонился к ней еще ближе, почти к самому уху. Было, конечно, глупо думать, что он поцелует ее при всем классе. Но на секунду Дуня почти поверила в то, что это случится. А потом зазвенел звонок на перемену… Ребята тут же повскакивали с мест, столпились в проходе. Дуня зачарованно моргнула.

– Похоже, кто то за лето забыл, что звонок звенит для учителя! – попыталась призвать к порядку Лавруша. Да только ее никто не слушал. Митька Сиваков пронесся с боевым кличем мимо, смел листок с парты Мариам, на котором она весь урок что то старательно выводила.

– Отдай!

– Так так, что тут у нас…

– Я кому сказала, – чуть не плача, Мариам слишком резко встала. Юбка, которая ей была мала, лопнула и разошлась по шву. Дуня и Семен вскочили одновременно. Дуня – чтобы выхватить из рук козла Сивакова не предназначенный для его глаз документ, Семен – чтобы прикрыть своим пиджаком оголившийся тыл подруги. Им удалось и то, и другое. Сиваков не ждал нападения от Дуни, и отобрать у него злосчастную бумажку оказалось проще простого. Дуня с облегчением выдохнула. Стараясь не смотреть, что же там такое написано, протянула записку Мариам. Но все равно невольно заметила, что та написала.

Женя. Евгений. Женечка… – этим именем в разных вариациях был исписан весь лист.

Глава 5

– Тише тише! Ты же не думаешь расстраиваться из за такой глупости? – осторожно придерживая пиджак, Семен обошел Мариам по кругу и попытался закрепить тот у нее на талии, – держится?

– Вроде да.

Краснов удовлетворенно кивнул.

– Вот и хорошо.

– Ничего хорошего, – горько шмыгнула носом Мариам. – Помнется ведь!

– Ну и черт с ним. Подумаешь, тряпка.

Семен мазнул злым взглядом по новенькому пиджаку. Если так разобраться, то лучшего применения для него невозможно было даже представить. За каким хреном он вообще решил спустить половину заработанных в августе денег на этот идиотский костюм? Уж не для того ли, чтобы что то кому то доказать? Или, не дай бог, покрасоваться перед Веткой? Или услышать от матери:

– Ох, Семушка… Какой ты красивый. Ну, просто вылитый отец. А галстук нужно вязать не так. Дай, я поправлю.

Знал бы, как тот его будет душить – ни за что бы не стал надевать. Но мать так давно не касалась Семена, что он, уже успевший забыть, как это приятно, послушно замер и не шевелился, пока она не закончила.

– Спасибо, мам, – пробормотал, глядя куда то в сторону.

– Пожалуйста.

Ему нужно было что то сказать. Сглотнуть ком, подперший горло, и хотя бы попытаться как то до нее достучаться. Желательно без криков. По взрослому. Надеясь, что его, наконец, услышат. Момент был и впрямь хороший.

– Тебе тетя Лали не смогла дозвониться. Ты не вышла на работу и сильно их подвела.

– Да да. Очень жаль. Я немного приболела. Говорю девочкам выключать кондиционер хоть иногда, а они его, напротив, на всю катушку врубают.