|
Неважно. Там была такая шутка, не знаю, поймете ли вы ее соль. Показывают физику график, где нарисована одна-единственная точка, и спрашивают: какое явление здесь изображено? Физик с умным видом начинает рассуждать о том, что бы это могло быть. Не смешно, да? Вы не физик, это как тест, знаете ли, на физическое мышление. В общем, невозможно по одной-единственной точке судить о чем бы то ни было. Это не наука.
— Понятно… — Действительно понятно? Это важный момент. Если вы не поняли, о чем речь, то и дальше… — Поняла. Если я блондинка, это еще не значит… — Безусловно! Тем более, что блондинка вы крашенная. — Почему вы решили… — Разве нет? — Вообще-то да. Но мало кто это замечает. Странно, мне почему-то казалось, когда я сюда шла… — Вам правильно казалось. Не берите в голову. Я просто сказал наобум — Шерлок Холмс придумал бы сейчас что-нибудь о корнях волос, о связи цвета волос с цветом лица… не знаю. Нет, я просто… Не ошибся? — Нет. — Неважно. О чем мы… Да. Единичные события. Выбросы. От них в науке избавляются, потому что науке нужна статистика, науке нечего делать с результатом, который удалось получить только один раз и никогда больше. Сейчас я даже не могу сказать, что было раньше — история с девушкой или мои размышлизмы о единичных событиях. Как-то это происходило одновременно… Вы слышали о таком понятии — синхронистичность? — Вы спрашиваете меня? Да, слышала. Я, знаете ли, читала Юнга. — Простите, я не хотел… — Вы сами сказали, что блондинка я крашенная. — Зачем же вы пошли в это… в этот журнал? Извините, вы какой факультет окончили? У вас наверняка высшее образование? — Это имеет значение? Психология. Московский университет. — Господи! А я тут вам… — Вы хотите знать, почему я работаю в этом желтом глянцевом журнале? Вам это действительно интересно? — Извините, если… — Не скажу. Давайте лучше вернемся… — К нашим баранам. — К проблеме единичных выбросов в научных экспериментах. Только, пожалуйста, учтите, что журнал наш все-таки берут люди, от науки достаточно далекие. И их больше интересует, кто ваша жена… — Я не женат. — …или любовница. И как вы одеваетесь. Что думаете о книгах, фильмах… — Вы ни о чем таком меня не спрашивали. — Пока. Я все-таки хочу понять, почему вам присудили Нобелевскую премию. Что это такое, в конце концов: эвереттическая эрратология? При чем здесь единичные, как вы говорите, выбросы? При чем здесь девушка, которая от вас сбежала? — Если бы не Тина, мои рассуждения о единичных процессах, скорее всего, так бы и остались на уровне случайных соображений… Я начал рассказывать, а потом мы сбились… Той ночью, после того, как девушка исчезла, я интуитивно и, в общем, не имея на то никаких научных обоснований, связал две разнородные вещи. Точка на графике, которая далеко отлетела от всех остальных, полученных в ходе эксперимента. И появление девушки, которое выбивалось из всех моих жизненных наблюдений. О точках можно думать, как о чем-то лишнем, ненужном. А Тина… Разве я мог сказать себе: померещилось? Это, мол, такой же экспериментальный выброс, как… Она была, она шла передо мной, она вошла в подъезд… Но ее не было, потому что появилась она ниоткуда и исчезла в никуда. Тогда же организовывалась мысль… такая: единичные события представляются случайными лишь в связи с теми экспериментами, в которых эти точки были получены. |
