Герхард Мюллер усмехнулся и сказал:

— Похоже, что у тебя появились от меня секреты, Вик, но я понимаю тебя. От такой новости, которую сообщил тебе Алексей Кабанов, у кого угодно испортилось бы настроение.

Чтобы не спорить со стариком попусту, Виктор вздохнул и виновато развёл руками, после чего поднялся из кресла и проводил его до самого лифта. Папаша Герхард приглашал его заглянуть к в его новый кабинет, но ему сейчас было не до того. Он задумал просто несусветную авантюру и был готов приступить к исполнению задуманного немедленно. Вернувшись в кабинет вместе с Бинго, он достал спутниковый телефон и позвонил кому-то. Как только ему ответили, Виктор сказал вполголоса:

— Привет, Никита. Ты где сейчас находишься? Вот даже как, тогда тебе до меня минут десять лёта. Ты мне срочно нужен парень. Где меня найти? Очень просто, видишь самое большое здание на плато? Долетаешь до него, садишься на крышу и спускаешься на лифте на девяностый этаж, но я буду ждать тебя наверху, чтобы ты случайно не заблудился.

Отключив телефон, Виктор снова направился к выходу из кабинета. Бинго последовал за ним и на ходу сказал:

— Вик, если ты звонил тому человеку, о котором я подумал, значит ты решил отважиться на это безумие и скорее всего на вашем корабле больше не будет никого. Одного я тебя не отпущу, Вик, и к тому же тебе и Никите на корабле в любом случае понадобится бортинженер.

— Бинго, сначала мне нужно будет поговорить на эту тему с Никитой. — Ответил роботу Виктор — Если он согласится лететь, то значит самоубийц будет трое. Два человека и один робот, но мне почему-то кажется, что всё обойдётся.

На это Бинго ответил весьма по-философски:

— Ничто не может существовать вечно, Вик, ни человек, ни робот, так что давай лучше не будем думать об этом.

Человек и робот поднялись на лифте на крышу небоскрёба, сели на диванчик и принялись поджидать военного космолётчика, космос-капитана третьего ранга Никиту Колпина, уже довольно немолодого человека, давно уже обуреваемого одной сумасшедшей идеей. Никита был пилотом экстра-класса, но, как говорится, с пулей в голове. Он давно уже мечтал совершить сверхкороткий прыжок в римане и тем самым навсегда закрыть тему неэкономичности дальних и сверхдальних полётов космических кораблей во внутреннем космосе, а также к ближайшим звёздным системам. Теоретически они были возможны, но на практике погибло уже семь экипажей и соответственно было потеряно семь космических гиперпространственных кораблей.

На таких полётах крест был поставлен ещё более ста лет назад, но Никита Колпин мечтал совершить восьмой полёт и вот уже много лет доказывал, что он завершится успешно и даже пытался доказать это математически. Любианская звёздная система была в два с лишним раза больше Солнечной, чем поражала воображение всех астрофизиков. На её задворках летели по своим орбитам в плоскости эклиптики целых шесть планет с мощными атмосферами, состоящими в основном из смеси метана и гелия, но только самая дальняя, которая пока что не имела даже названия, содержала в своей атмосфере почти сорок процентов гелия и добрая треть этого гелия была его лёгким изотопом, — топливом для термоядерных реакторов, этих самых безопасных и самых чистых источников электроэнергии, без которых были немыслимы как космические полёты во внутреннем космосе, так и космические полёты в пространстве римана.

Виктор ещё со школы знал, что у обычных космических полётов имелся очень большой недостаток, — малые скорости и огромный расход материи, которую требовалось нагреть до огромных температур и выбросить из сопла, чтобы получить реактивную тягу. Генераторы антигравитационного поля позволяли огромным космическим кораблям подниматься с поверхности планеты с любой силой тяжести, но когда они достигали точки взаимного равновесия сил, подъём прекращался и дальше, а ещё лучше намного раньше, нужно было включать реактивные двигатели, которые на больших кораблях имели огромные размеры.