Виктор улыбнулся и открыл ей свой секрет:

— Маша, ты помнишь, что я передал господину Бергману? Это был образец нового сорта стали, которую Серёга начнёт производить уже через четыре месяца после того, как мы спустим на Гагаринское плато его ящики и всю её мы будем поставлять «Лунным космическим верфям». Вот потому-то мы и смогли так дёшево купить у него три транспортника, пассажирский лайнер и две дюжины вспомогательных кораблей.

— А вот это уже было лишнее! — Воскликнула Маша — У нас кораблей, больше, чем пилотов.

Виктор усмехнулся и сказал:

— Девочка моя, так у нас ведь ещё полгода впереди. Думаю, что когда народ узнает, что мы собираемся лететь на Викторию такой флотилией, то сможем найти ещё не одну сотню отличных пилотов с шурупами в голове.

— Да, ты прав Вик. — Согласилась Маша — Если будут корабли, то с пилотами затруднений не должно возникнуть. Боже мой, прошла всего неделя, а у меня такое ощущение, что целый год. Ну, что же, удачи тебе в Париже. Только смотри не проболтайся там, что ты тайком собрал у себя на сборном пункте почти две сотни бывших космолётчиков из Дальразведки. Надеюсь, что среди такого множества имён они нас не вычислят сразу.

Виктор вздохнул, но ничего не стал говорить этой женщине, хотя ему и хотелось ещё раз попытаться убедить её в том, что ничего Дальразведка не сделает ни ему, ни ей. Вместо этого он подмигнул ей и вышел из гостиной. В Париж он собирался лететь вместе со своими самыми главными помощниками, Алексеем, Полковником, его старшим сыном Романом и братьями Быстровыми не рейсовым флайером, а на скоростном флайере своего премьер-министра, за штурвалом которого уже сидел Игорь. Ему, как пилоту, он доверял полностью, хотя в его голове и не стоял чип, да, он и не был нужен для пилотирования флайера. Впрочем это тоже было не за горами. Его супруга тоже времени зря не теряла и уже договорилась о приобретении такого автоматизированного медицинского центра, какой даже и не снился деятелям из УКП, к которым Виктор испытывал всё большее и большее недоверие. Всю эту неделю он не только встречал в городке колонистов людей, но внимательно просматривал по ночам интересующие его материалы на «Челленджере», а их там было много.

Полёт до Парижа был недолгим и через полтора часа они совершили посадку на частной площадке в Тюильри и сразу же направились на бимобиле-лимузине на площадь Согласия, где находилась штаб-квартира Управления Колонизации Планет. Это был высоченный небоскрёб, в котором изо дня в день трудилось несколько тысяч человек и оставалось только удивляться, почему за последние десять лет почти четыре десятка колонизацией закончились спешной эвакуацией колонистов, а эти планеты попали в чёрные списки, как опасные для жизни. Виктора удивляло даже не это, а то, что он в принципе не находил их таковыми и считал, что всё дело тут было просто в плохой подготовке. Он, разумеется, ни за что не променял бы на них Викторию, которую уже считал чуть ли не своей собственностью, хотя ни единым словом не обмолвился о том, что выбирает именно её.

Стоило им только выйти из лимузина, взятого напрокат, как на них тут же набросилась целая толпа репортёров, но на все вопросы он отвечал: — «Без комментариев» и лишь перед тем, как войти в здание, сказал, что ответит на их вопросов после того, как выйдет из здания со всеми полномочиями на колонизацию выбранной им планеты.