– Действовать малыми группами, нападать и уходить, все по инструкции, – бормотал он.

Первый же патруль остановил его.

– Э, ты с какого сучка сорвался? – спросили солдаты.

– Ай эм инглишмен, ай лав уан рашен вумен, – сказал Витя.

– Иностранец, из цирка должно.

– От бабы идет. Иди, емеля, а то схлопочешь пулю в…

– Спокойно, «Англичанин Вася»!

– «Личарда»! – Виктор узнал знакомого эсера из «Чебышей».

– Хочешь в напарники? Охранку рванем? – весело спросил «Личарда».

«Временные боевые соглашения с эсерами не исключаются. Все по инструкции», – подумал Виктор и завопил:

– О чем ты спрашиваешь!

– Где Павел, Коля? Девочки дома?

Вдруг она заметила, что глаза Симы расширились от ужаса, резко обернулась и увидела, как в дурном сне, каких-то грудастых щекастых мужчин и среди них вчерашнего галантного жандарма в черном пальто и шляпенке. Он улыбался ей дрожащей, почти просящей улыбкой.

«Неужели ошибка? – думал Ехно-Егерн. – Вся судьба поставлена на карту».

– Какая девка, подполковник, ах, какая девка! – с сальной улыбкой шептал ему на ухо ротмистр Щукин.

Вскрикнув, Надя безотчетно бросилась вверх, в кабинет Павла. Переодетые жандармы устремились следом. Когда они ворвались, девушка трижды выстрелила из угла. Один жандарм упал, другие скрутили ей руки. Вошел сияющий Ехно-Егерн.

– Так и есть, мадмуазель, – он словно приглашал разделить его радость. – В коробке капсюли для бомб!

– Брюшкина ухлопала, отца семейства… сучка, красная паскудина, – тяжело дыша и дрожа, сказал Щукин. – Разрешите приступить к личному досмотру?

Ехно-Егерн укоризненно покачал головой и вышел. Щукин приблизился к Наде и разорвал ей платье на груди.

– Будешь плеваться, солдатам отдам…

– Видал, Коля, как улепетывал от нас полковник Зуров?

– Где сестры? – сквозь зубы спросил он брата.

– Гуляют, наверное…

– Гуляют! Они захвачены полицией!

– Революция, Коля, – спокойно сказал Павел. – Надо быть готовым к жертвам. Баррикады…

– Пусть сгорят все твои баррикады, если с головы моей сестры упадет хоть один волос! – закричал Николай и повернулся к Лихареву. – А ты чего молчишь? Ты же любишь Лизу! Или уже принес ее в жертву?

– Прекрати истерику! – неожиданным железным голосом сказал Илья. – Сестры сидят в Тверской части. Вечером я пойду туда с отрядом. Примешь участие в экспедиции?

– В ЭКСПЕДИЦИИ принимать участие не буду, а сестер спасать пойду! – Николай с отвращением оттолкнул протянутый ему кем-то браунинг.

«Если бы мне самому освободить Лизу! – думал Илья. – Может, забудет она тогда «Англичанина»…» Он поднял уже руку, но…

Со скрежетом открылись ворота участка, и выехала длинная тюремная карета. Одновременно в глубине улицы возник дробный стук лихача.

С налетевшего, как привидение, лихача грянули выстрелы. Кучер и городовой упали на мостовую. Из пролетки выскочили двое. Один в какой-то немыслимой шубе, мехом вверх, швырнул бомбу во двор участка.