|
Мария Анхела улыбнулась, не взглянув на него. Он закрыл глаза, желая убедиться, что это не обман зрения и не игра теней. Когда он раскрыл глаза, видение исчезло, но библиотека полнилась ароматом свежих гардений. Четыре Падре Каэтано Делауро был приглашен епископом встретить затмение солнца на террасе под навесом с желтыми колокольчиками, в этом единственном месте Дворца, откуда открывалось все небо над морем. Чайки с распростертыми крыльями, неподвижно зависшие в воздухе, казалось, умерли прямо в полете. Епископ, только что проснувшийся после сьесты, лежал в гамаке, натянутом между двумя железными стойками, и лениво обмахивался веером. Делауро покачивался с ним рядом в плетеном кресле-качалке. Оба пребывали в благодушном настроении, попивая тамариндовую воду и поглядывая поверх крыш на безоблачный небосклон. Около двух часов пополудни стало темнеть, куры затихли в курятниках, и все звезды загорелись в одно и то же время. Мистический ужас овладевал миром. Епископ слышал, как запоздалые голуби шуршали крыльями, влетая в голубятни. — Бог всемогущ, — вздохнул он. — Даже твари безгласные это чувствуют. Дежурная монахиня принесла свечу и задымленные стекла для наблюдения за солнцем. Епископ приподнялся в гамаке и стал обозревать затмение через стекло. — Смотреть надо только одним глазом, — сказал он, тяжело и хрипло дыша. — Иначе можно потерять оба. Делауро сжимал стекло в руке и не смотрел на солнце. После долгого молчания епископ обернулся к нему и увидел его поблескивающие в полумраке глаза, далекие всем чудесам и страхам нагрянувшей ночи. — О чем ты думаешь? — спросил он. Делауро не ответил. Сверкающий солнечный серп резал глаза, но теперь он уставился на него не моргая и не пользуясь темным стеклом. — Ты все думаешь о девочке, — сказал епископ. Каэтано вздрогнул, хотя в последнее время епископ частенько и, видимо, не без умысла задавал этот вопрос. — Я думаю о том, что невежественные люди могут связывать свои беды с этим затмением, — сказал он. Епископ качнул головой, не отрывая взгляда от неба. — Может быть, они и правы? Кто знает, как Богу угодно сдать карты… — Нынешнее явление было предсказано еще тысячи лет назад ассирийскими астрономами, — сказал Делауро. — Так утверждают иезуиты, — сказал епископ. Каэтано продолжал машинально созерцать солнце, не пользуясь стеклом. В два часа двенадцать минут светило обратилось в черный диск, и в какой-то момент на ясный день опустилась ночь. Потом земная тень стала отступать и послышались предрассветные крики петухов. Когда Делауро отвернулся от зрелища, огненный полукруг упорно стоял перед правым глазом. — Я все еще вижу, как гаснет солнце, — сказал он шутливо. — Куда ни посмотришь, везде затмение. Для епископа спектакль окончился. — Все проходит со временем, — сказал он, потянулся, сидя в гамаке, зевнул и возблагодарил Господа Бога за новый день. Делауро не собирался прерывать нить разговора. — Со всем к вам почтением, отец мой, — сказал он, — но я не верю, что эта девочка одержима бесом. На сей раз епископ всполошился не на шутку. — Почему ты так полагаешь? — Скорее всего она просто запугана. |
