Райхдихт, Бокк, Самутин и Коляда, будто освободившись от невидимого груза, все это время давившего на плечи, распрямились и, наступая друг другу на пятки, поспешили покинуть кабинет. Проводив их взглядом, Штайн кивнул Рейхеру и Петренко на стулья и предложил:

— Садитесь, господа.

Но они так и остались стоять, внимательно следя за его движениями. Штайн прошелся по комнате, ненадолго остановился у окна, словно пытаясь разглядеть за закопченными и потрескавшимися от бомбежек стеклами, ответ на свои мысли, затем возвратился к столу и заговорил тоном, лишенным всякой казенщины:

— Кенак! Петр! Я всегда ценил вас как лучших профессионалов группы. Вы не раз доказали это делами и заслуживаете самых высоких наград. Я… — голос Штайна дрогнул, и его холодное лицо согрели искренние человеческие чувства.

Петренко подался к нему и казалось, что всем своим существом рвался немедленно выполнить приказ. Рейхеру тоже изменила железная выдержка — каменная физиономия пошла изломами, а с губ сорвалось:

— Бруно, для меня твое слово дороже всяких там жестянок.

Штайн был окончательно растроган и, обняв его, продолжил:

— Господа, я горжусь вами. Для меня вы были и остаетесь самой надежной опорой. Но сегодня для группы наступил час испытаний. Адмирал полагается на нас, и мы не можем и не должны его подвести. Все мы — солдаты нашего великого фюрера. Своей железной рукой он ведет Германию к победе над большевизмом. Путь к ней труден и опасен, но я не сомневаюсь, что на этот раз успех и удача будут сопутствовать вам…

— Бруно, не сомневайся, мы сделаем все, чтобы русская нефть залила Черное море! — прорычал Рейхер.

— Дружище Кенак, другого ответа от тебя я и не ожидал. Пусть Господь, а с ним гений нашего великого фюрера помогут вам с Петром выполнить задание! — не удержался от пафосного тона Штайн.

— Мы выполним задание! — в один голос воскликнули Рейхер и Петр.

— Я верю в вас и, особенно, в твою удачу, Кенак. Пока она не изменяла тебе.

— И не изменит! Я не баба.

Штайн хмыкнул, а затем, согнав с лица улыбку, заговорил деловым тоном:

— Времени у нас мало. Поэтому попрошу отложить в сторону все другие дела и сосредоточиться на отборе кандидатов в группу. В двенадцать представить окончательный список. После утверждения получить на складе все необходимое и затем перебазироваться в станицу Абинская. Там у ефрейтора Шойриха проведете подготовку. Вопросы?

— Бруно, но в Абинской полигон еще не оборудован, — напомнил Рейхер.

— Знаю. Секретность операции важнее. Я не исключаю, что предыдущие провалы групп были связаны с тем, что среди нас действует шпион большевиков. Поэтому, чем меньше инструкторов и курсантов будет знать о вашей миссии, тем лучше. Технические проблемы, если они возникнут по ходу подготовки, устраните на месте с помощью Шойриха. Поддержка с моей стороны вам обеспечена. Все разумные предложения будут удовлетворены немедленно. Еще вопросы?

— Пока нет. Если будут, то уже по ходу подготовки, — не стал вдаваться в детали Рейхер.

— В таком случае, господа, приступайте к выполнению задания. Первое, чего я жду, так это предложений по составу группы, — закончил инструктаж Штайн.

Спустя несколько минут Рейхер и Петренко сидели в соседнем кабинете и листали тонкие дела на курсантов учебного центра. Материала в них оказалось немного, так как основные архивы находились в Темрюке у оберлейтенанта Краузе. Учетные листы, в которых содержались установочные данные на курсантов, обстоятельства сдачи в плен и вербовки, в общих чертах Рейхеру и Петренко были известны. Особенности психологии и деловые качества многих кандидатов также не составляли большого секрета: в ходе занятий каждый показал, чего на самом деле стоил.