И мы пошли на экскурсию по дому.

Мариам цеплялась за все: к каждой статуэтке на полочке и к каждому креслу она подходила поистине с диким энтузиазмом, рассматривала и громко нахваливала.

У меня даже появилось ощущение, что я на новоселье. Татьяна сдержанно похвалила цветовую гамму и все время шла сзади. Велл же радовался, как мальчишка.

— А вот это я придумал поставить. Здесь была ваза, помнишь, такая огромная?

— Да, диван лучше, — восхищенно говорила Мариам и выдергивала какую-нибудь вещицу: — А это что за шкатулочка? Ты привез?

— Нет, ма, — блаженно улыбался Веллас.

— Ох, какая прелесть! А как открывается?

За два часа, проведенные у ведьмы дома, Мариам успела пощупать всё. Удивительно, что в спальню не заглянула.

Впрочем, мою гостевую она оглядела с порога, и, не найдя ее интересной, тут же повернулась к брату:

— А медальоны с памятных мест у вас есть?

Веллас довольно закивал и провел их к стене в холле, которую они не сразу и приметили — она вела к двум комнатам-кладовкам, и была вся украшена огромными медальонами, по типу сувенирных тарелок.

— Значит, вы на горе N были? — Мариам высказала столько восторга, что я чуть не подавилась.

Ее что, в тюрьме держали?

— Были. И на реке катались, смотри, — Велл начал что-то объяснять, а Татьяна, извинившись, пошла в туалет.

Вот только туалет не в той стороне располагается!

Я повернулась к Веллу, но он был так увлечен обсуждением какого-то очередного путешествия, что не обратил внимания на мой немой вопрос.

Поэтому я пошла следом.

Женщина уверенно завернула за угол, и, на ходу увеличивая скорость, побежала к спальне Кассандры.

— Татьяна! — я не стала кричать, чтобы не смутить гостью и не привлекать внимание к тому, что она ошиблась, — Не туда!

Бывает всякое, и дома редко кто вешает на туалет соответствующий значок. В доме ведьмы комнат было очень много, так что вполне понятно — Татьяна просто неправильно запомнила.

Но она захлопнула дверь прежде, чем я успела добежать до комнаты.

И повернула ключ.

Я аккуратно постучала и обернулась. В конце коридора никого не было, а значит, Велл так и разговаривает с Мариам, не замечая нашего отсутствия.

Стоит ли их звать?

Но ведь это чужая спальня, неужели Татьяна не видит?

Я снова постучала, но никто не открыл.

Не зная, как поступить, я дернула за ручку.

Дверь крепкая и она закрыта.

А если Татьяна — воровка, и у нее маниакальная страсть красть чужие предметы? А Мариам не знает или не поверит? Если пропадет что-то ценное, кого в таком случае обвинят?

Правильно, меня.

Я дернула дверцу еще сильнее, но бестолку. Решившись, я стала громко колотить в дверь, не забывая пару раз пнуть ее ногой.

— Что ты делаешь? — возмущенный крик Велла не убавил моей решительности, и я продолжила барабанить в дверь.

Пусть не думает, что я скрываюсь.

— С ума сошла? — парень перехватил меня за руку и резко развернул к себе.

— Там Татьяна. И она заперлась.

Мариам как-то недовольно глянула и озвучила то, что первое пришло мне в голову:

— Наверное, она перепутала.

— Но ведь сразу видно, что это спальня! — чуть громче сказала я, и выдернула руку, — Велл, ты можешь открыть?

Парень дернул за ручку, но дверь не поддалась. Тогда он убежал искать запасной ключ, а мы с Мариам остались сторожить дверь.

Повисла напряженная тишина. Мариам из всех сил делала вид, что ничего не случилась, и она подпирает стенку просто так.