Я протянула руку, и он положил что-то в мою ладонь. Я увидела запачканный в земле пластиковый диск, прикрепленный к грязной полосе из кожи голубого цвета.

— Что это?

— На что это похоже? Собачий ошейник. Вот кого хоронили эти ребята — собаку. Гав-гав…

Он улыбнулся и пошел дальше.

9

Уокер Макнэлли провел свой черный «мерседес» через въезд в Хоротон Рэвин, как делал каждый день по пути с работы домой. Иногда он выбирал путь с другой стороны, но особенно не задумывался. Была вторая половина дня в четверг. Каролин с детьми уехали утром в Сан-Франциско, где они собирались провести длинные выходные с ее матерью и вернуться в понедельник днем. Четырехлетний Флетчер и двухлетняя Линни еще не ходили в школу, так что увезти их на пять дней к бабушке не было проблемой. Хотя он скучал по ним, ему не терпелось вернуться в пустой дом, сознавая, что он один, и может делать все, что захочет.

Они с Каролин вернулись в Калифорнию десять лет назад, когда он получил работу вице-президента по отношениям с клиентами в Банке Монтебелло. Он начал свою финансовую карьеру в банке Чейз Манхеттен в Нью-Йорке, а потом перешел в Веллс Фарго, как специалист по планированию. Работа в Санта-Терезе была благословением, потому что Уокер вырос в этом городе, закончив местный колледж в 1971 году.

Он обладал приятной внешностью, представительный, обаятельный, с хорошо подвешенным языком. Значительную часть дня он проводил на телефоне, организуя встречи и обеды, устраивая выпивки и ужины с перспективными клиентами. Он работал в правлении двух некоммерческих организаций и состоял в нескольких комитетах. В течение своей службы он привел в банк хорошее количество клиентов и был соответственно вознагражден.

Каролин первой подняла вопрос о том, что она называла его «проблемой с выпивкой». Она, видимо, следила за ним, считала количество пивных, винных и прочих бутылок, которые попадали в мусор. Уокер не был уверен, как долго это продолжалось, но, в конце концов, Каролин решила все это прекратить.

Уокер был шотландского происхождения, светловолосый, голубоглазый, с красноватой кожей. Алкоголь добавил румянца его щекам и легкую припухлость всему лицу. Он знал, что прибавил несколько килограммов за последние пару лет. В свои тридцать восемь он находился на верхнем пределе рекомендуемого соответствия между ростом и весом. Он бросил курить, и это добавило обязательные семь килограммов. Он хотел заняться спортом, но в течение недели было не очень много возможностей. По его мнению, Каролин беспокоилась не о том. Даже заложив слегка за воротник, он не был буйным. Его речь оставалась внятной. Он никогда не становился дурашливым, или слезливым, или небрежным, или агрессивным. Пьяный он выглядел и вел себя точно так же, как трезвый, по крайней мере, так ему казалось. Несмотря на это, он обещал жене, что будет себя контролировать.

Каролин уговаривала его присоединиться к анонимным алкоголикам, но он отказался. Ему не нужна была посторонняя помощь. Он совершенно не собирался вставать на публичном сборище, где бог знает кто присутствовал, каяться в своих грехах и ждать одобрения.

Уокер всегда воспринимал спиртное хорошо, и его массивность позволяла ему перерабатывать алкоголь более эффективно, чем многие мужчины его возраста.

Он признавал, что, после пары часов в клубе, если его остановит дорожный патруль, он, возможно, прошел бы полевой тест на трезвость, но уровень алкоголя в крови отправил бы его в тюрьму.

К счастью, Уокеру удалось значительно уменьшить употребление алкоголя в последние восемь месяцев. Он выпивал бутылку-другую пива после работы во дворе, или иногда — бокал шампанского, празднуя день рождения или юбилей. Он убеждался, что Каролин знает и одобряет эти исключения, потому что они подчеркивали его состояние обновления.