- Посмотри, что я для тебя принес.

Я взглянула. Внутри был черный бархат. Посередине лежал скальпель. Ледяное сотрясение пробежало по моему позвоночнику, прикоснувшись к каждому нерву. Эффект был странным, такие металлические мурашки, как будто схватилась за оголенный провод.

- Это моя специальность. Моя первая любовь.

Он выхватил скальпель с его бархатной постели, захлопнул коробочку и вернул в карман. Повернул инструмент так, что в нем отразился свет.

- Я называю его Кусака. Он быстрый и острый. Мое любимое лезвие. Номер двенадцать. Видишь, какие изгибы? Это его музыка. Сладкая высокая нота, которую ты услышишь, когда он пронзит твою плоть.

Его глаза встретились с моими.

- Не надо бояться. Ты не будешь страдать. Он об этом позаботится. Небольшой ожог, очень быстро. Думай об этом как об огне, освещающем твою душу. Звездный взрыв, потом тишина.

- Могу поспорить, ты представил его Терренсу Дэйсу, когда его положили в больницу.

- Он был очень болен. Он был обречен. Я предложил ему лучшую смерть. Вошла санитарка, и я попрощался. Я сказал, что мы за ним вернемся.

Он бросился на меня так резко, что я ощутила, как лезвие просвистело у моего лица. Я дернулась назад и ухватилась за алюминиевый стул, чтобы сохранить равновесие. Взглянула вниз и широко размахнулась стулом. Я застала Рида врасплох, хотя он успел поднять руку, чтобы смягчить удар. Он посмотрел на меня с любопытством, возможно даже, с долей уважения. Неужели он думал, что я сдамся без борьбы?

Я держала стул перед собой, четыре ножки удерживали его на расстоянии. Он остановился, чтобы оценить свои возможности, а потом напал снова. Он был быстрым, как атакующая змея. Вперед и назад, в надежде вонзить в меня скальпель. Я ударила его стулом, наезжая всеми четырьмя ножками. Две передние ножки со стуком впечатались ему в грудь. Я отступила влево, заставляя его переместиться вправо. Краем глаза я заметила белое пятно.

Кот выбрался на свободу.

Линтон заметил его в тот же момент. Его глаза блеснули в сторону кота. Я атаковала снова, чтобы отвлечь его. Эд не обращал на нас внимания. Он сидел и умывался, трогательным жестом, который разбил мне сердце.

Теперь пришла очередь Линтона. Я знала, что он задумал. Демонстрацию. Кусака режет до кости. Простота математики. Если не я, то кот. Моим единственным преимуществом было то, что я могла обе руки посвятить стулу, а его левая рука была занята. Левша. Я забыла.

Я двинулась вперед, размахивая стулом перед собой, как укротительница львов. Стул был слишком легким, чтобы причинить ему вред, но создавал между нами буферную зону.

Рид ухватился за стул, и я резко толкнула, что заставило его споткнуться и отступить на шаг. Я наклонилась и схватила за край глиняный горшок с бархатцами. Швырнула его изо всех сил, прямо ему в лицо. Изо лба хлынула кровь. Раны головы, вообще, самые впечатляющие. Никакой реакции с его стороны. Возможно, он ничего не почувствовал.

Кусака взвился снова, и я не отклонилась вовремя. Лезвие разрезало мне щеку. Линтону это понравилось, пролить кровь за кровь. Я бросила стул. Схватила большой мешок с мхом-сфагнумом и держала перед собой, как щит. Линтон ударил, и лезвие вспороло мешок длинным разрезом. Мох вывалился наружу, как внутренние органы.

Я нагнулась к куче мульчи и швырнула хорошую пригоршню грязи ему в лицо. Рид вдохнул и закашлялся. Он отступил, его тело сотрясалось. Грязь прилипла к вспотевшему лицу.

Я схватила второй горшок и бросила. Он отклонил его рукой. Ударить его по голове было моей единственной надеждой. Его защищало тяжелое пальто. Я была в джинсах, рубашке и кроссовках, мои движения ничего не стесняло, и в этом плане пальто ему мешало.

Единственными звуками, которые мы издавали, были стоны и восклицания двух теннисистов, которые вкладывали все в каждый удар.