— А что, если я почувствую себя объектом для удовлетворения страсти?

— Это не так, ты сама знаешь.

— Разве? — ласково проворковала она. Рука Чейза замерла, и он посмотрел ей прямо в глаза.

— Не знаю, сумею ли я быть так хорош, как ты этого хочешь, но хочу сказать тебе… что хочу быть с тобой…

— Интересная мысль. — Губы Аманды изогнулись в дразнящей улыбке. — Полусформулированная, но — интересная.

— Я рад, что ты так думаешь. — Он массировал ее грудь и покусывал уголки губ. — Давай заберем Барта и пойдем в коттедж, а там проработаем детали.

— Ты же знаешь, если мы пойдем в коттедж, то никаких деталей не проработаем. А ведь нам многое надо обсудить. Мы же ничего не знаем друг о друге. — Ее пальцы обхватили цепочку у него на шее. — К примеру, откуда у тебя это?

Чейз откинул голову и посмотрел на нее.

— Не от любовницы, если тебя это беспокоит.

— Этого я и не предполагала, учитывая твою свободолюбивую натуру. Медальон принадлежал твоей матери?

— Почему ты так решила? — Вдруг насторожившись, он отпустил ее и отступил.

— Потому что если это так, то я знаю его происхождение. У моей матери точно такой же. Это награда выпускникам восьмого класса школы в Бруклине. Мать говорила, что в их школе висит доска с именами всех, кто когда-либо получал эту награду.

У Чейза сжалось сердце. Когда он был моложе, его интересовало, что означает маленький медальон, на обороте которого выгравировано имя матери. Но, став старше, он начал воспринимать медальон просто как часть того, что осталось ему от нее. В пятнадцать он купил цепочку и так привык к его тяжести на шее, что почти забыл о нем.

Он хотел было заговорить, но сжавшееся горло не пропускало слова. Откашлявшись, он начал снова:

— По-моему… было бы приятно узнать. Я имею в виду — откуда он взялся.

Аманда схватила его за руку.

— Это имеет огромное значение. Школа может стать стартовой площадкой, откуда начнутся поиски твоей мамы.

Чейз отвернулся, чтобы не видеть ее взволнованное лицо.

— Я понимаю, что ради Барта ты хочешь получить медицинские сведения, но я…

— Я хочу это сделать ради тебя.

— Ради меня? Почему? — Теперь он выглядел заинтересованным.

— Чейз, ты не пришел из ниоткуда. У тебя были деды и прадеды, тети и дяди, двоюродные братья и сестры. У тебя есть семья, как у каждого человека. Есть среди них хорошие люди, есть и плохие. Один из моих прапрадедов был конокрадом. Ну и что? Это же не значит, что я ворую лошадей! Смысл в том, что у тебя есть родственные связи, и мы должны найти их.

Он медленно привлек ее к себе.

— Мы?

— Я хочу помочь.

— Тебе может не понравиться то, что ты узнаешь.

— Ты не слушал меня. Ты не несешь ответственности за то, что было в твоей семье. Но разве не приятно узнать, что у тебя кто-то есть?

Довольно сомнительная идея. Чейз полагал, что, если они найдут его мать, картина откроется не из самых приглядных. Но Аманда так и светилась счастьем от перспективы покопаться в его корнях! И Чейз решил не возражать.

— Конечно. — Он склонился ближе к ее лицу, чтобы прижаться губами ко рту. — А сейчас пойдем…

— Подожди. Я должна спросить у тебя еще кое о чем.

— В дальнейшем напоминай мне, что тебе нельзя давать целый день на «размышления, ладно?

— В» Истинной любви» есть проблемы? — серьезно спросила Аманда.

— Да. Чертовски много суеты. А я хочу заниматься только этим. — Его губы снова нашли ее рот.