– Посуда подождет, а вот картины мои я вам покажу, если хотите.

   Они поднялись наверх. Миссис Рассел писала в комнате для гостей, прислонив подрамник к спинке стула.

   Композиция была смелая – на ярко-синем фоне белые и желтые цветы в терракотовом кувшине. Меньше всего удался кувшин. И Маргарет сказала об этом. Мол, не ощущается фактура, и потом, кувшин почему-то не отбрасывает тени. Но все-таки картина понравилась. Генри даже спросил у матери, нельзя ли взять ее творение с собой и подарить Маргарет.

   – Вот только сначала отдам вставить в рамку, – сказала миссис Рассел.

   – Не надо, – возразила Маргарет. – Я знаю хорошую багетную мастерскую, там все сделают. – У вас все так симпатично! – сказала она, когда они спустились вниз.

   Генри тогда пристально на нее посмотрел.

   Простая синяя дорожка на лестнице, белые стены. Повсюду связанные из тряпичных жгутов коврики. Тонкий вкус художника сказывался во многом, только не в одежде. Миссис Рассел была одета довольно скромно. Вкладывая душу лишь в творения своих рук, о собственной внешности она заботилась мало.

   Маргарет удивилась, что помнит все до мельчайших подробностей. Она поплотнее закуталась в плед и подумала: уж не тогда ли шевельнулось в Генри недоброе чувство ко мне, когда я окинула миссис Рассел оценивающим взглядом? Она снова обратилась мыслями в прошлое.

   – Какая прелесть! – воскликнула она, войдя в гостиную.

   Комната и вправду была прелестной. Белые, с розоватым отливом стены. Генри потом сказал, что мать их красила собственноручно. Темно-синий ковер с узором из сплетенных роз. Занавеси, подбитые розовым сатином. Темно-зеленый гарнитур – три кресла и диван. На стенах два натюрморта работы миссис Рассел. Охапки цветов...

   – Рада, что вам нравится, – бросила хозяйка дома, взглянув на сына.

   Возможно, этого говорить не следовало, но тогда Маргарет ответила именно так, как нужно:

   – А кому такое не понравится?

   – Она у меня мастерица украшать дом, – неторопливо и солидно пояснил мистер Рассел. – И меня в это дело втягивает. Но я, если честно, предпочитаю возиться в саду.

   За чаем Маргарет спросила, далеко ли от дома работает мистер Рассел. В свои вопросы она всегда вкладывала прямой смысл, никогда не старалась что-то выведать.

   – У меня небольшой магазин, – ответил он и покосился на Генри. – Газеты, сладости, сигареты и тому подобное.

   – Будь у меня такой магазин, я бы только и делала, что жевала сладости и курила! Быть владелицей магазина так заманчиво!

   – И живо вылетели бы в трубу! – подхватил мистер Рассел. Заметив, что гостья прикончила свою порцию кекса, он спросил: – Вы курите? – И протянул ей пачку сигарет.

   – Больше, чем следовало бы. Спасибо.

   – А мне нравится, когда девушка компанейская и не прочь выкурить со мной сигаретку.

   – Осторожнее, Маргарет, курите поменьше, – предостерегла миссис Рассел. – А то еще наживете что-нибудь худое.

   – Так ведь нам всем в конце концов не миновать болезней.

   – Но уж если это суждено, то пусть случится как можно позже, я так считаю, – возразила миссис Рассел. – А вы, смотрю, разбираетесь в картинах.

   – Немножко. У нас дома есть несколько. Мама их коллекционирует.

   – Наверное, все Рубенсы и Рембрандты? – спросила миссис Рассел, и оттого, что она нервничала, вопрос прозвучал как-то язвительно.