Пожалуй, сестра права. Шейла взяла с полки молитвенник. Жизнь стала ярче, интереснее. Постоянно кажется, будто она куда-то несется. Ощущение легкости, скорее даже невесомости... Удивительное состояние!

   Она приколола к корсажу букетик орхидей из белого шелка с розоватым отливом в самой серединке.

   – Мне так хотелось, чтобы ты была моей посаженой матерью! – Шейла обернулась к сестре. – Когда ты отказалась, я так переживала, передать тебе не могу! Одри сказала тогда: наверное, Стефани думала, будто все будут смотреть только на нее, раз она топ-модель, вот и решила – пусть все смотрят на тебя.

   – Твоя Одри – маленькая дуреха, а я – большая дурища. Просто я поняла, что беременна, и решила, что могу тебе все испортить. О-о-о, как мне нехорошо! – Стефани достала бутылочку с лимонным напитком и сделала пару глоточков.

   Шейла подошла к сестре и оттянула назад ее волосы, как не раз делала в детстве, когда Стефани поташнивало.

   – Так лучше?

   – Гораздо... Шейла, дорогая, во-первых, я бывшая топ-модель, а во-вторых, от тебя невозможно отвлечь внимание, поверь мне! Ты такая красивая... И не только внешне – ты сияешь каким-то внутренним светом.

   – Руперт, должно быть, безмерно счастлив, что станет отцом?

   С любым собеседником Шейла всегда старалась поговорить на приятную для того тему.

   – Не то слово! – оживилась Стефани. – Не поверишь, но мне стоило трудов удержаться от желания отправить его в Бедлам.

   Шейла засмеялась.

   – Он с ума сошел от счастья!

   – Именно! Бросился скупать детские вещи во всех магазинах в радиусе десяти миль от нашего дома. Представляешь? – Лицо Стефани засияло нежностью. – Впрочем, неудивительно. Болезнь заставила его пересмотреть взгляды на жизнь, – добавила она грустным голосом.

   – Болезнь? Какая болезнь? – Шейла сжала руки. – Ты мне ничего не говорила.

   – У него обнаружили язву желудка.

   – Язву? Говорят, это бывает на нервной почве.

   Шейла пристально посмотрела на сестру. Стефани перехватила ее взгляд.

   – Скажешь, это я ему нервы мотаю?

   – Скажу, что теперь тебе придется беречь его.

   – Здрасьте! А я, по-твоему, чем занимаюсь? Почему, думаешь, я бросила работу? Раньше сама нервничала, а теперь только Руперт. Рекламный бизнес это сплошные нервы, а если еще и дома нервотрепка, то уж тут одной язвой не обойдешься! Запросто можно и инфаркт схлопотать. Так что имей в виду! Кстати, а может, совсем некстати, как там дела у Маргарет?

   – Я как раз собиралась тебе сказать. Она прислала нам письмо, где просит прощения за свою выходку. Ну, это когда она примчалась из Новой Зеландии...

   – И что еще она пишет?

   – Я ее письмо наизусть выучила. Хочешь, изложу слово в слово?

   – Давай! Интересный случай, я бы даже сказала хрестоматийный...

   – Не совсем, – заметила Шейла. – Ты многого не знаешь.

   – Может быть. Однако среди наших с Рупертом знакомых многие пары развелись.

   Прямо поветрие какое-то... Ну и что там в письме?

   –«Понимаю, что вела себя непростительно», – начала Шейла. – Это не я говорю, так в письме.

   – Давай дальше, не отвлекайся.