— Все, кто сейчас в этом зале, готовы выполнить волю владыки! Но от имени фараона были даны клятвы, и никто не может их нарушить, ибо наш владыка самый великий в стране Кемет! Он не может нарушить своего слова! И именно поэтому мы не в силах нарушить договоры!

Камос с ненавистью посмотрел на казнохранителя.

«Он поставил меня в невыгодное положение! — думал фараон. — Мог бы и не вспоминать про мои клятвы. А как теперь я стану выглядеть в глазах придворных? Хитрый Потифер знает когда и что говорить».

Фараон посмотрел на брата и понял, сегодня настоять на своем, не получится. Принц Яхмос дал ему понять, что пока стоит отступить.

— Я слышал вас, верные военачальники и мудрые советники! — громко сказал Камос. — И я, ваш владыка, фараон Юга, стану думать над вашими советами и приму решение угодное богам!

Придворные громко ответили:

— Слово и воля фараона!

Глашатай:

— Наш божественный владыка, повелитель Верхнего Египта, фараон Камос, в третий год своего правления, в месяц Фаменот, повелевает завершить совет!

Большой прием был окончен, и владыка Верхнего Египта в сопровождении свиты удалился из тронного зала…

Личные покои большого дворца фараона Юга. Фараон Камос и великий жрец Амона.

Покои Секененра были значительно расширены новым фараоном за последний год. Теперь это были апартаменты достойные повелителя и носителя Белой короны Юга. Стены Камос приказал расписать сценами битвы, в которой пал фараон Секененра II. Повсюду на столах было оружие: луки, топоры, мечи, кинжалы и копья. У стен стояли образцы щитов. Это была одна из семи комнат, где фараон принимал гостей и посетителей. Камос называл её Комнатой для оружия.

В своих покоях Камос дал волю чувствам, и принц Яхмос стал его успокаивать:

— Не стоит так горячиться, брат. Я ожидал чего-то подобного.

— Я должен был настоять на своем! Я фараон и все обязаны мне повиноваться! Но только молодые младшие офицеры, приглашенные мною на совет, высказались за меня! Даже жрецы молчали!

— Но они ничего не могли сделать, брат и господин! Не все зависит от них!

В покои владыки тихо вошел верховный жрец Амона. Он пользовался правом входить к владыке Юга без доклада.

— А вот и наш великий жрец! — вскричал фараон. — И я хочу тебя спросить, отчего ты молчал там, в зале совета? Или гиксовские боги уже не оскорбляют величия Амона?

— Все осталось по-прежнему, государь, — спокойно заявил жрец. — Но время для открытого выступления еще не пришло.

— Уже три года я правлю Югом страны Кемет! Три года! И после одной большой битвы, когда гиксы отступили, мы не сделали ничего! А я надеялся, что продолжу дело моего отца!

— Выслушай меня, государь. Я не скажу тебе ни слова лжи. Ты знаешь, государь, что и я забочусь об изгнании гиксов.

— Мы можем выступить против гиксов? — спросил фараон.

— Мы способны выступить против гиксовского царя Апопи, государь. В этом ты прав. Но есть еще и твои князья и вельможи, которые не желают войны!

— И что с того?

— Неизвестно как они себя поведут в конфликте.

— Я поведу войска и разгромлю врагов! Пусть думают, что хотят!

— Но вельможи не только думают, мой государь, но и действуют. И этих действий мы предсказать не можем. В этом и состоит опасность! Ко мне прибыл мой верный человек из Мемфиса.