|
Шекспира "Гамлет" не послушалась мужа и ответила: "Простите, но мне хочется, сударь". За что и была наказана, отрава подействовала на нее мгновенно. Впрочем, и Сеня тут же изменился в лице. Глаза его угрожающе выкатились, и мужик, издав жуткий крик, свалился оземь. Сказать, что я испугалась, это ничего не сказать. Тело действовало быстрее разума. Ноги быстро подбежали к Сене, колени согнулись, руки схватили Гребнева за плечи. В ту же секунду я почуяла запах горького миндаля. Как же так! - Звали меня? - всунулась в дверь растрепанная Наденька. Правая щека девушки была заметно больше левой. Взгляд секретарши скользнул по мне, потом сфокусировался на лежащем хозяине, и она взвизгнула. - Ой, чегой-то с ним? Инфаркт? - Дай телефон, - устало сказала я, - Сеня умер. Аню арестовали вечером. Скорей всего Еремин побоялся, что, оставаясь на свободе, она отравит еще кого-нибудь. - Вы с ним пили коньяк? - хмуро поинтересовался серьезный Максим Иванович, осматривая место происшествия. - Да. - И ничего? Я пожала плечами. Дурацкий вопрос, где бы, по мнению этого мальчишки, была я сейчас, окажись в моем фужере цианистый калий? Уж, наверное, не стояла бы перед ним в расстроенных чувствах, а лежала бы в черном пластиковом мешке, застегнутом на "молнию". - Странно, однако, - пробормотал эксперт, спокойный пожилой мужчина, похожий на дедушку-пенсионера. - Что? - спросила я. - Да вот посуда, - пояснил дедок. - Вам погибший плеснул бренди в специальный коньячный бокал, пузатый, из тонкого стекла. Между прочим, он поступил абсолютно правильно. "Отар" следует пить мелкими глотками, тихонько взбалтывая и согревая в руках. От тепла настоящий коньяк начинает источать тонкий, ценимый истинными гурманами аромат. Зато себе почему-то он плеснул в рюмку диковинной формы, к тому же синего стекла, хотя вот они, бокалы, стоят на полочке как миленькие. - Это просто объяснить, - тихо сказала я. - Сеня был очень сентиментален. Рюмка старинная, к ней имеется еще и графин. Пару подарила Гребневу мама, после ее смерти Сеня пил только из этой рюмки исключительно все - коньяк, виски, ликер... - А пиво? - глупо поинтересовался Максим Иванович. - Он его на дух не переносил, - пояснила я, - говорил, потом отрыжка мучает. - Прими мотилиум, помоги своему желудку, - процитировал эксперт надоевшую до дрожи телерекламу. - Кто знал, что он пользуется только этой стопкой? - спросил Максим Иванович. - Все, - пожала плечами я. - Сеня рассказывает каждому историю рюмки, вернее, рассказывал. - Ремешковой тоже? - уточнил он. - Не знаю! Наверное, да. Гребнев обожал угощать всех, отказаться было практически невозможно. Клиентам наливал, сотрудникам... - Понятно, - заявил Максим Иванович. - Что вам понятно? - Все, - загадочно фыркнул он. - Все. Я дернула плечом. Тоже мне, Шерлок Холмс нашелся. Впрочем, поеду-ка я домой, делать мне здесь больше нечего. На кухне мирно пили чай Кирюшка, Лиза и еще пара ребят. - Лампушка! - обрадовалась девочка. - А тебе из милиции звонили. Ну вот, теперь покоя не дадут, замучают допросами. Придется пойти в соседнюю квартиру, впрочем, идти не обязательно. Я схватила толкушку и пару раз стукнула в стенку. Если Володя дома, он тут же явится. Володя Костин - наш добрый приятель, он служит майором в системе Министерства внутренних дел. Познакомились мы случайно, мимолетная встреча переросла в приятельские отношения, затем в нежную дружбу. |
