|
.. Мне уже расчет дали! Вот так! В самом мрачном расположении духа я толкнула дверь и оказалась в кабинете. Но вместо приветливо улыбающегося Сени, хватавшегося при виде любого посетителя за бутылку с коньяком, из-за стола поднялся крохотный, щуплый человечек с лицом цвета перезрелого лимона. Жиденькие темные сальные пряди падали ему на глаза, тонкий, сжатый в нитку рот брезгливо морщился. - Вы кто? - отрывисто поинтересовался карлик. - Евлампия Андреевна Романова. Крошка Цахес шлепнулся назад в кресло, выдвинул ящик письменного стола и швырнул мне почти в лицо серо-голубой конверт. - Агентство более не нуждается в ваших услугах, здесь зарплата за апрель. Я заглянула внутрь. Три сиротливые бумажки по сто рублей и одна пятисотенная купюра. - Но я получала намного больше! - Ничего не знаю, - крякнул уродец, - по бухгалтерской ведомости после уплаты налогов вам вручали восемьсот рублей! Я в растерянности смотрела на нового хозяина. Это правда, только потом Сеня с улыбкой протягивал фирменный конвертик, где и лежала основная зарплата. Естественно, что мерзкий Федорчук знает об этой традиции, просто не желает тратиться, понимает, что я не пойду жаловаться. Закон-то нарушали оба - Сеня, когда давал, и я, когда брала! - Вы свободны, - процедил гномик и вытащил из кармана пиджака толстую коричневую сигару. Я молча повернулась и вышла, забыв попрощаться. Наденька засовывала в большую сумку ручки, карандаши, скрепки... Увидев меня, она хихикнула: - Ничего ему не оставлю, сейчас еще информацию в компьютере уничтожу и картотеку вышвырну. Пусть новый секретарь бумаги заводит. Прикиньте, он меня, как котенка, выбросил и дал пятьсот рублей. Говорит, такая официальная зарплата, ну не урод ли! Я медленно побрела к троллейбусу. Конечно, урод. Только легче от этого никому не станет, работы нет, что делать, ума не приложу. Дома я вошла к себе в комнату, вытащила из шкафа с бельем коробочку из-под датского печенья и пересчитала наличность. Вместе с жалкой подачкой, полученной от карлика Федорчука, выходило чуть больше шести тысяч рублей. Какое-то время мы, конечно, продержимся, но новое место следует искать незамедлительно. Правда, голодная смерть нам не грозит. В любой момент я могу позвонить Катюше в Майами, и она немедленно пришлет столько, сколько надо. Только, честно говоря, мне не слишком хочется попрошайничать. Надеюсь, что сумею выкрутиться сама. А пока попробуем урезать бюджет. Тут до слуха долетел тихий стук. Я повернулась и увидела на балконе кенгуру. Животное осторожно било лапкой в стекло. Ну вот, пожалуйста! - Лиза, Кирюша! - закричала я. Через минуту дети вбежали в комнату. - Смотрите, кенгуру! - Где? - спросил Кирюшка. - На балконе! Мальчик и девочка переглянулись, потом Лиза тихо сказала: - Лампа, хочешь поехать на неделю в санаторий? Отдохнешь, мы тут сами справимся! Я глянула на балкон, потом подошла и прижалась лбом к стеклу - никого! Дети участливо смотрели на меня. Может, и впрямь к психиатру обратиться? Внезапно прозвенел звонок в дверь. - Интересно, кто это? - удивилась Лиза. - Пошли откроем, - подпрыгнул Кирка. - Спросите сначала, - велела я. - Лампуша! - закричала через минуту Лиза. - К тебе женщина! - Иду, - отозвалась я и поспешила на зов. Но на пороге комнаты притормозила и осторожно посмотрела на балконную дверь. Конечно же, кенгуру была там. Большие глаза внимательно следили за мной, треугольные уши шевелились. Я вылетела в коридор. |
