Часть этой информации собрала для меня Девора, остальным поделился Гарм.

Мне приходится совершить три прыжка, чтобы добраться до цели.

Ну что, пора искать иголку в стоге сена.

Глава 32

Я делаю шаг из Телепортариума и оказываюсь на одной из площадей Ростока. Несмотря на то, что город пережил Сопряжение и нашествие монстров, жизнь здесь кипит. Люди спешат по своим делам, торговцы зазывают покупателей, в воздухе витают запахи еды и дыма от горящих костров. Однако следы былых разрушений всё ещё видны — обрушенные здания, выбоины от когтей и клыков на стенах, парочка обугленных остовов машин, которые поленились оттащить за черту города.

На миг меня охватывает странное чувство. Словно я уже бывал здесь раньше, в другой жизни. Воспоминания о днях до Сопряжения всколыхнулись где-то в глубине сознания, но я отмахиваюсь от них. Нет времени на сентиментальность, я здесь по делу.

Благодаря Кокону иллюзий я сейчас выгляжу как обычный непримечательный человек, а из-за Анонимности самые любопытные будут вынуждены остаться не у дел. Оглядываюсь по сторонам, привычно оценивая обстановку. Люди, снующие мимо, погружены в свои заботы. Никто не обращает на меня особого внимания, пока я пробираюсь по улицам к месту встречи с Парацельсом.

Гарм обеспечил мне доступ в периметр Ростока и поделился информацией о том, что касается его местного офицера. Винченцо «Жало» Альфьери управляет этой факторией.

Вот и он — высокий худощавый мужчина с орлиным профилем, одетый в доспех с символом Евроальянса на груди. Он стоит на ступенях ратуши и раздаёт указания своим подчинённым. Жестикулирует резко, отрывисто, будто дирижирует оркестром. Итальянская кровь, ничего не попишешь.

Я устраиваюсь на скамейке в скверике неподалёку, делая вид, что читаю потрёпанную книгу. Краем глаза слежу за Винченцо. Тот явно чем-то недоволен — то и дело взмахивает руками, его голос становится всё громче. До меня долетают обрывки фраз: «…не потерплю разгильдяйства, дерьма куски!», «…за каждый промах будете отвечать своей шкурой!».

Мысленно хмыкаю. Судя по всему, этот Винченцо тот ещё самодур. Надо будет присмотреться к нему повнимательнее. Люди с таким характером частенько становятся источником проблем.

Краем уха улавливаю какой-то шум и оборачиваюсь. На площадь вываливается двойка подвыпивших мужиков, горланя похабные песни. Один из них, здоровенный детина с обвислыми усами, пристаёт к молодой женщине, пытаясь облапать её за задницу.

Внутри шевелится глухое раздражение. Уже собираюсь подняться и вмешаться, но тут Винченцо резко разворачивается и в два шага оказывается рядом с пьянчугами.

— Прекратить балаган! — рявкает он, сверля их взглядом. — Вы что, забыли, где находитесь? А ну пшли отсюда, пока я вас не отправил гнить в карцер!

Усач собирается огрызнуться, но парочка подоспевших бойцов охраны охлаждают его темперамент. Один из его дружков что-то неразборчиво бормочет и тянет за рукав. Спорить с Винченцо никто не решается. Компания ретируется, злобно сплёвывая на брусчатку.

Что ж, один плюсик в карму Жала.

Через полчаса краем глаза улавливаю знакомую фигуру — Златомир «Парацельс» Костов собственной персоной. Мысленным усилием отправляю ему короткое сообщение на Трансивер. Через две секунды тот, ознакомившись, находит меня глазами. Наши взгляды встречаются, Апотекарий еле заметно кивает и неспешно направляется в мою сторону.

— Рад тебя видеть, Егерь, — негромко произносит он, усаживаясь рядом. В его голосе слышится тепло и едва уловимый болгарский акцент.

— Спасибо, что пришёл, док, — отзываюсь я.

— Я твой должник, сам знаешь, — пожимает тот плечами. — Кстати, как себя чувствует пациентка? Рецидивов не было?

— Нет, всё в порядке.