-  Ладно, пришлый, - сквозь зубы процедил он, отстраняя старика, - пятьсот, и ни одним золотым больше.

    Свечение на руке медленно погасло. Я улыбнулся уже более располагающе:

    -  Деньги отдашь сейчас.

    Он кивнул, развернулся и начал быстро отдавать приказы об охране туши. Я же пошел снова наполнять бурдюк кровью. Противно, а надо: если сейчас не напьюсь ею вдосталь, то уже часа через два она испортится, и толку не будет никакого. Гм… правда, откуда я это знаю - убейте, не вспомню.

    Да, кстати, а что там с охотником на вампиров? Наполнив бурдюк и оглядевшись, увидел, как народ собирается у чего-то, лежащего неподалеку от ворот. И если мне не изменяет память, то именно там я его и оставил.

    Иду к толпе, отхлебывая на ходу и морщась от запаха. Передо мной люди тут же расступаются, давая рассмотреть безжизненное тело, лежащее на земле. Склоняюсь и неуверенно щупаю пульс.

    Пульса нет. Жаль. Очень.

    -  Какой-то вампир его задрал, - сообщают справа, - вон вся шея разодрана, да и грудь - сплошное месиво.

    Я выпрямляюсь и смотрю на ближайшего мужика, не обращая внимания на болтуна. Этот с виду вроде бы поумнее остальных будет. По крайней мере, не трясется и глаз не отводит.

    -  Похоронишь?

    -  А зачем? - лениво пожимая плечами. - Ночью придут волки, вот и будет ему могила.

    -  Похоронишь. За один золотой.

    -  Три! - И наглая улыбка на бородатом лице.

    -  Три, - медленно киваю я.

    Мне протянули руку, которую я неуверенно пожала.

    -  Так. Миха, Шустрый. А ну ко мне!..

    Дальше я слушать не стал - снова пошел к типу, за гонораром. Уже в спину мне прокричали, чтобы приходил вечером к воротам. Я кивнул, не оглядываясь.

    А котенок продолжал спать у меня на руках.

    Глава 4

    Тишина. Створки ворот поскрипывают на ветру, дует пронизывающий, холодный ветер, забираясь под одежду и холодя спину. Брр… противно.

    Три монеты, звякнув, перекочевали в лопатоподобную ладонь. Щербатая улыбка, взмах рукой. И вот уже четверо «могильщиков» уходят обратно в деревню, радуясь огромной прибыли и обсуждая, что и сколько будут пить в трактире.

    Я ежусь, запахивая поплотнее куртку и чувствуя боль в груди.

    -  Задыхаюсь, - угрожающе шипят за пазухой. Тяжелый вздох и угрюмая мордочка, высунувшаяся из воротника. - Где он?

    Оглядываю старое, не слишком ухоженное кладбище, расположенное у кромки леса на отшибе, и тыкаю пальцем в небольшой холмик могилы с покосившимся крестом (вбить его поглубже особо не старались).

    -  Закопали? - ахнул котенок и попытался выбраться полностью. Пришлось взять за шкирку и пересадить на плечо. Мне вцепились в ухо и хвост с утра не чесанных волос, ощутимо повредив оба.

    -  Ай! Больно.

    -  Куртка скользкая - падаю, - наставительно сообщили на ухо, продолжая его терроризировать.

    Я зашипела и сдернула его на руки. Покусали. Но вскоре котенок успокоился и притих, мигая светящимися золотым светом глазами в полной темноте. Тучи давно и прочно скрыли луну, а точнее, тот плюгавый серпик, который еще пять минут назад гордо маячил на небосклоне.

    -  Ну что, пошли?

    Фонари глаз теперь светили мне прямо в лицо. Я недовольно сощурилась.