– Чтоб вам провалиться, – проворчала девушка, пытаясь пошевелить руками, привязанными к луке седла. – Мы все понимаем, что вы победили. Отвратительно с вашей стороны все время напоминать об этом.

По застывшему лицу Уильяма она догадалась, что его хорошее настроение растаяло без следа. Бетия была этому только рада. Понять тупого и порочного Уильяма было проще, чем более достойного человека. В таком типе людей она могла разобраться.

– У меня есть полное право торжествовать, – прошипел Уильям. – Драммонды, как вы горды и высокомерны! Вы думаете, что я должен быть вам благодарен за то, что вы позволили мне взять ваше имя? Но это все, что вы дали мне.

– Ты получил гораздо больше, когда женился на бедной тете Роберта. Ты и твои отвратительные сыновья подыхали бы от голода в какой-нибудь зловонной дыре, если бы она не приютила вас.

– Данкрейг – мой! Я его заработал.

– Чем же? Похваляясь тем, какой ты прекрасный человек?

– Да уж получше любого из Драммондов! Где они все с их хваленой гордостью и красотой? Мертвы. Ты тоже вскоре последуешь за ними. Как и этот проклятый ребенок.

Бетия упала духом, когда Уильям оставил ее и присоединился к сыновьям. Она постаралась преодолеть свою слабость. Хотя шанса на спасение практически не было, особенно до тех пор, пока Уильям держит их с малышом порознь, девушка не переставала надеяться. Без надежды она позволит себя убить, как покорная овечка, и, хуже того, утянет за собой Джеймса.

Бетия взглянула на небо, пытаясь понять, сколько осталось до захода солнца. Она не слишком хорошо определяла время, а головная боль лишала способности сосредоточиться. Тем не менее, она чувствовала близость заката. Тогда Боуэн пойдет ее искать. Если ей удастся немного задержать Уильяма и Боуэн будет достаточно нетерпелив, значит, у нее появится шанс на спасение.

Бетия несколько раз глубоко вдохнула воздух и постаралась прогнать боль. Боль туманила мысли, а ей нужна была ясная голова. Надо было как-то разговорить Уильяма, да надолго, чтобы дать Боуэну время найти ее.

Чуть погодя Уильям решил сделать привал. Один из людей Уильяма выдернул ее из седла и опустил на землю, а мгновение спустя ей в руки сунули Джеймса.

– Иди сюда и встань на колени, – приказал Уильям, стоя посередине маленькой прогалины.

– Вы ждете, что я смиренно покорюсь? Вы сошли с ума! – сказала Бетия и покачала головой.

Она побежала. Она знала, что у нее нет ни малейшего шанса скрыться от своих похитителей, особенно с Джеймсом на руках, но все же надеялась на чудо. Это также помогало тянуть время – время, которое понадобится Боуэну, чтобы найти ее. Не важно, как далеко она убежит, она будет метаться по поляне, пытаясь прорваться в каждую щель, перекрытую людьми Уильяма. Наконец один из них поймал ее – девушка не смогла увернуться. Бетия сосредоточилась на том, чтобы держать Джеймса подальше от грубых рук схватившего ее мужчины, когда он поднял ее и швырнул на землю.

Поднявшись на ноги и судорожно хватая ртом воздух, Бетия попыталась успокоить плачущего малыша. Она знала, что он не сильно ушибся, просто испугался, но, взглянув на Уильяма, девушка поняла, что малышу лучше перестать плакать. Уильям, казалось, был готов убить ребенка немедленно. Шум, поднятый Джеймсом, также мешал ей заговорить с Уильямом. Она мысленно вознесла небу благодарственную молитву за то, что малыш быстро затих и теперь беззвучно всхлипывал у нее на руках.

– Это был очень глупый поступок, – сказал Уильям. – И куда бы ты пошла?

Бетия тихо выругалась, когда ее силой заставили встать на колени, да так, что боль пронзила измученное тело.

– Может, я и не собиралась никуда бежать, а сделала это, только чтобы позлить вас.